Командующий Южным фронтом Толбухин воспользовался тем, что неприятель против него ослаблен. Корабли Азовской флотилии внезапно высадили десант в тылу неприятельской обороны, дерзкой атакой был освобожден Таганрог. «Миус-фронт» оказался взломанным на самом южном фланге, советские войска теперь обтекали его с двух сторон. Немцы предпочли бросить свои неприступные укрепления. Правда, в тылу у них, на реке Молочной под Мелитополем, уже строился новый рубеж, не менее сильный, чем «Миус-фронт». 2–3 полосы обороны, множество дотов, минные поля. Армии Южного фронта, разогнавшиеся преследовать неприятеля, снова были остановлены.

Но разгорелось сражение еще южнее, на «Голубой линии». Из Северо-Кавказского фронта генерала Петрова часть войск забрали для решающих сражений, в составе фронта осталось 316 тыс. солдат. Теперь 17-я армия Енеке даже превосходила по численности, на Тамани по-прежнему сидело 400 тыс. немцев и румын. И все-таки было принято решение покончить с этой группировкой. Направление главного удара снова перенесли. На этот раз наметили прорывать фронт в самом Новороссийске. Оборона тут была чрезвычайно сильная, но неприятель не ожидал удара. Запланировали штурмовать с моря, высадить десант прямо в порту. Вспомогательные атаки готовились со старого плацдарма Малой Земли и от Туапсе.

В ночь на 10 сентября в Цемесскую бухту влетели отряды торпедных катеров. На причалах и молах неприятель оборудовал многочисленные огневые точки – по ним шарахнули торпедами. Страшные взрывы поднимали бетон вместе с дотами и капонирами. А с катеров и сторожевиков выскочил первый эшелон десанта, полк морских пехотинцев. Немцы быстро разобрались, что происходит, перенесли на бухту огонь всей артиллерии, даже танков и зениток. Советские кораблики лавировали в сплошных частоколах взрывов. Их поджигали, решетили снарядами. Высадка второго эшелона сорвалась, а на морскую пехоту, засевшую в порту, полезли немецкие цепи.

Но они слишком увлеклись, стянув сюда все силы и перенацелив огневые средства. С Малой Земли удар должен был стать вспомогательным, отвлекать противника. А получилось наоборот. После артподготовки солдаты и матросы поднялись в штыки и… прошибли фронт. То же самое произошло на Туапсинском направлении, вспомогательная группировка овладела германскими позициями. С двух сторон советские части ворвались в Новороссийск. А мешанина неприятельских войск, пытающихся очистить порт, вдруг обнаружила, что ее берут в клещи, бой разгорается в тылу, и справа, и слева. Переполошившиеся враги бежали прочь из города, стали отходить на Темрюк и Тамань.

Слух о падении Новороссийска покатился по всей «Голубой линии». Немцы и румыны в ужасе озирались, как бы им не перерезали дороги назад. А советские армии засыпали их снарядами и поднялись в атаки по всему фронту. Оборона, доселе считавшаяся неприступной, сломалась. Командование Северо-Кавказского фронта и Черноморского флота действительно замышляли сорвать противнику отход в Крым. Возле Темрюка высадились десантники, перехватили дорогу к портам. Но их было слишком мало, 1600 человек. Отступающая армия Енеке отшвырнула их. Однако появление десанта усугубило панику. Германские и румынские дивизии перемешались в неуправляемые толпы. Запрудили дороги и портовые городки, давили друг друга за посадку на пароходы и паромы…

Что ж, прорыв «Голубой линии» стоил колоссальных усилий и жертв. Но пришла пора пожинать плоды. Над Таманью висели наши самолеты, засыпая обезумевшие массы врагов бомбами, пулеметными и пушечными очередями. Их расстреливали черноморские корабли, батареи дальнобойной артиллерии. В Керченском проливе шли на дно суда, битком набитые неприятельскими солдатами. 9 октября все было кончено. Как отмечалось в приказе по фронту, «на Кубани и Таманском полуострове не осталось ни одного живого немца, кроме пленных». Какую-то часть 17-й армии неприятель сумел вывезти, но таманские берега и болота смердели залежами трупов. Автомашины и обломки загромождали все дороги и прибрежные пляжи. Наши войска захватили 184 склада с имуществом, 2 тыс. вагонов, более 550 орудий и минометов.

Ну а самые весомые и заметные плоды своих побед осенью 1943-го пожинали те самые фронты, которые стояли на Курской дуге. Центральный, Воронежский, Степной. Они были самыми многочисленными, оснащенными, а противостоящего врага растрепали. Хотя и здесь немцы сурово огрызались. Командование 2-й германской армии правильно вычислило, куда нацеливается ударная группировка Центрального фронта. Поснимали войска откуда можно, получили кое-какие резервы. Кулак, собранный под Севском и Новгородом-Северским, ринулся навстречу войскам Рокоссовского, жестокими контратаками остановил их. Но, усиливая одно направление, противник опять ослабил другие.

В это же время 60-я армия Черняховского относительно легко раскидала немцев на второстепенном участке, под Глуховом и Рыльском, углубилась на 60 км. Узнав об этом, Рокоссовский сам вылетел на самолете к месту прорыва, осмотрелся и перенес на этот участок главный удар, велел срочно поворачивать в пробитую брешь 2-ю танковую и 19-ю общевойсковые армии, 9-й танковый корпус. Когда они вошли в прорыв, германская 2-я армия вообще развалилась. Войска Центрального фронта стали продвигаться стремительными темпами, по 30–50 км в сутки.