Для сравнения – в зонах оккупации западных держав снабжением населения никто не заморачивался. Предприимчивые офицеры и солдаты пользовались этим для чрезвычайно выгодного бизнеса. Меняли пайковые продукты на золотишко, антиквариат, произведения искусства. Некоторые работники тыловых органов и штабов сколачивали целые состояния. Другие тут же спешили прокутить выручку. Злачных заведений пооткрывалось очень много. Победители оттягивались круто, с немцами обращались крайне пренебрежительно. В рестораны и кабаре вообще не допускали, могли избить под настроение.

А сексуальный разгул, в отличие от советской зоны, царил откровенный и циничный – в западных странах уже прочно внедрились учения фрейдистов, что животные потребности надо удовлетворять. На забавы солдат и офицеров с немками начальство смотрело сквозь пальцы. К ответственности привлекали только за самые серьезные преступления. 70 человек получили суровые приговоры военных судов за изнасилования с убийствами. Безнаказанных осталось гораздо больше. Найдут мертвое тело, и кто будет искать виновных? Правда, западным солдатам безобразничать и принуждать женщин было вовсе не обязательно. Голодные немки отдавались за пачку галет. А если американцы подмяли девку, не спрашивая согласия, ей давали сигарету. Это была своеобразная юридическая уловка. Им-то курево выдавали каждый день, а в разоренной Германии сигарета была немалой ценностью. Стало быть, солдаты «оплатили услугу», изнасилования не было.

Послевоенным переустройством мира победившие державы занялись вместе. Основные принципы этого переустройства были уже выработаны в Тегеране и Ялте. Во исполнение принятых решений в апреле 1945 г. в Сан-Франциско открылась учредительная конференция Организации Объединенных Наций. Хотя смысл и значение ООН участники понимали по-разному. В Москве надеялись, что это будет орган коллективной безопасности, который не удалось создать перед Второй мировой войной. США и Англия рассчитывали совсем на другое, на реализацию масонских проектов «мирового правительства».

А для уточнения послевоенных границ, судьбы поверженной Германии и прочих накопившихся вопросов было решено еще раз собраться главам государств СССР, США и Англии. Третья и последняя конференция столь весомого формата открылась 17 июля 1945 г. в пригороде Берлина Потсдаме. Однако персональный состав «Большой тройки» поменялся. Из участников прошлых совещаний остался только Сталин. Вместо умершего Рузвельта прилетел новый президент США Трумэн. Ну а Черчилль представлял Великобританию только в начале конференции. Англичане были слишком практичными людьми, а чувством благодарности они никогда не отличались. Твердое правление Черчилля спасло их державу в критической ситуации, довело до победы. Следовательно, Черчилль больше не требовался. Можно было найти политиков послабее и помягче. В июле как раз состоялись выборы, и партию консерваторов дружно прокатили. К власти пришли либералы, и в Потсдам прикатил новый премьер-министр Эттли.

Атмосфера на конференции тоже заметно отличалась от Тегерана и Ялты. Обозначились серьезные трещины противоречий. Сталин связывал это с приходом Трумэна, более жесткого и враждебного к СССР, чем Рузвельт. Эта оценка вошла и во многие исторические труды, но она ошибочна. Курс Трумэна абсолютно не расходился с курсом Рузвельта. Точнее, никакого нового курса не было. Трумэн являлся ближайшим помощником Рузвельта, был у него вице-президентом. При нем сохранилась прежняя команда советников – Барух, Варбурги, Маршаллы, Морган и др. Просто на прежних конференциях американцы лицемерили. Спорные вопросы оставляли в тени, откладывали на будущее. Сейчас они начали всплывать.

В общем-то, в Потсдаме столкнулись не две, а три стратегических линии. Англия стремилась к реанимации довоенного положения, сохранению собственной гигантской империи. В Лондоне отдавали себе отчет, что роль лидера в мировой политике удержать невозможно, но допускали разделить эту роль с США. Сталин не намеревался идти на поводу у британцев. В его предложениях отчетливо обозначилась стратегия, которую Иосиф Виссарионович намечал еще до войны, при попытках альянса с Германией. Он держал курс на возрождение Российской империи. Предстояло не только утвердить возвращение ее территорий, но и былого статуса одной из ведущих мировых держав, восстановить отнятые у России сферы влияния. Линия США противостояла и советской, и английской. Америка нацеливалась на мировой господство и не намеревалась делить его ни с кем.

А разногласия, возникающие между русскими и англичанами, были американцам на руку. Трумэн охотно выступал верховным арбитром, по каждому вопросы пытался навязать собственное мнение. Относительно судьбы поверженной Германии стороны договорились достаточно просто. Пришли к соглашению, что она остается единым государством, хоть и поделенным на четыре зоны оккупации. Подтвердили прежние выводы, что Германию требуется разоружить, демократизировать, «денацифицировать», а главных военных преступников надо наказать. Для этого создавался особый орган, Международный трибунал. Но США под различными предлогами подсуетились подмять организацию трибунала под себя. Заседать ему предстояло в американской зоне оккупации. Получалось, что оплотом справедливости выступали они же, американцы. А для заседаний они определили Нюрнберг (уж наверное, еще разок припомнили Нюрнбергские расовые законы) [101].

По решениям Ялтинской конференции, в компенсацию за нанесенный ущерб русские имели право конфисковать и вывозить оборудование германских заводов, научных учреждений. Это американцам не слишком нравилось, но от недавних договоренностей было неудобно отказываться. Зато вокруг германского флота возник жаркий спор. СССР настаивал, что его надо поделить между победителями на три примерно равных части. Но вопрос морского могущества во все времена болезненно воспринимался Англией, ведь различные части ее колониальной империи были связаны между собой морскими трассами. Если пресечь их, империя распадется. Черчилль и его помощники с пеной у рта доказывали, что британский флот помогал и американцам, и русским. При этом понес большие потери, и будет справедливым отдать Англии все германские корабли. Но Трумэн вовсе не намеревался укреплять Британскую империю. В данном вопросе он принял сторону Сталина. Немецкий флот поделили [69].