— Мистер Форден, благодарю вас за содержательную беседу, я пойду, — быстро проговорил Дженкинс, вставая. — С вашего позволения. Тем более, надо проверить, как ведутся восстановительные работы на заводе.

Они пожали друг другу руки. Проводив взглядом сутулую спину Дженкинса, Фрэнк ощутил неприятный осадок в душе, он пожалел, что открыл душу малознакомому человеку.

— Хэнк, быстро пошли. Тебе надо переодеться! — нервно воскликнул Бобби, схватив Фрэнка за рукав.

Он притащил его в гримёрную и показал на костюм, аккуратно висевший на вешалке. Фрэнк изумлённо воззрился на него.

— Это чего такое? Мне что в этот костюм клоуна одеваться? — пробормотал он.

— Не клоуна! — закричал Бобби в каком-то отчаянье. — Это костюм гангстеров. Она хочет, чтобы ты спел «Балладу Мекки-ножа» в нем.

Это предложение выглядело по-идиотски комичным и нелепым, но Фрэнк почему-то решил принять его. Быстро переоделся в одежду, стилизованную под гангстерский стиль, костюм в яркую, широкую полоску — двубортный, угольно-серый пиджак с квадратной линией плеч и острыми лацканами, брюки, очень просторные сверху; белую рубашку, кашемировый шарф, и черно-белые штиблеты. Надев темно-серую фетровую шляпу Borsalino с шёлковой ленточкой на тулье, он взглянул в высокое трюмо и счастливо улыбнулся — костюм сидел на нем, как влитой и выглядел он в нем, как настоящий мафиози начала прошлого века. Не хватало только томми-гана в руках. Фрэнк вышел на эстраду, подошёл к микрофону и, прищёлкивая пальцами начал петь «Балладу», имитируя хриплый, «бандитский» голос.

Во втором ряду стоял столик, за которым сидела хрупкая женщина, одетая в темно-оливковое короткое клетчатое пальто, с поднятым воротником, волосы были убраны под косынку, а глаза закрывали огромные, солнцезащитные очки. Все, что Фрэнк мог разглядеть — пухлые, нежные губки, с чуть заметной розовой помадой, и округлый подбородок. Фрэнк почему-то представил, будто Ирэн пришла тайком послушать его. Это так вдохновило, что он стал петь гораздо громче и ярче, выдавая одну импровизацию за другой. Сел за рояль и отстукивая ритм ногой, продолжил яростное исполнение, поглядывая в зал.

Немногие зрители, не ожидавшие, что главный голос этого кабака вдруг начнёт исполнять свой главный хит, опешили, а потом с радостью бросились подпевать, почти заглушая его. Незнакомка поморщилась от какофонии звуков, и, бросив недовольный взгляд в зал, изящным движением подозвала официанта. Через мгновение он оказался около Фрэнка и передал пожелание дамы.

Закончив петь и снисходительно выслушав громкие аплодисменты, Фрэнк спустился с эстрады и сел за столик к женщине. Она сняла очки, и он с горечью осознал, что это вовсе не Ирэн.

— Вам понравилось? — спросил Фрэнк.

Девушка выглядела совсем юной и очаровательной. Нежная кожа, усыпанная смешными веснушками, аккуратный, прямой носик, блестящие ярко-зелёные, как свежая трава весной, глаза, милые ямочки на щёчках. Из-под косынки выбивались огненно-рыжие пряди волос.

— Да, понравилось, — ответила она тихим, проникновенным голосом, одарив томным взглядом из-под пушистых ресниц, который совсем не вязался с её чистыми, наивными глазами. — Хотя другие мне мешали наслаждаться вашим голосом, — добавила она, погладив его по руке. — Мне хотелось бы, чтобы спели у меня дома, где никто бы не помешал. Какой гонорар вы хотите? — продолжила она деловито.

Такие юные особы раньше не соблазняли его, и Фрэнк решил, что девушка решила его разыграть. Он взял салфетку, быстро написал на ней цифры, бросив хитрый, изучающий взгляд. Обидится и уйдёт, или останется и начнёт торговаться? Перед глазами опять всплыл аукцион неслыханной жадности Уолта, который просил за ночь с его женой миллион. Фрэнк решил, что надо начать с более скромной цифры. Девушка перечеркнула его цифру и написала к его удивлению большую. Фрэнк откинулся на спинку кресла и проронил серьёзно:

— Я пошутил, мисс. По частным домам я не выступаю. Ни за какие деньги, извините.

Он встал, чтобы уйти, снял пиджак со спинки стула, но девушка остановила его и спросила обиженно:

— Вы боитесь? Вы же выступали у мистера Уолта.

— Тогда вам придётся заплатить Наташе и всему джаз-банду, — серьёзно предупредил Фрэнк. — Я не буду без них выступать.

— Хорошо, сколько? — спросила она так тихо, что он еле услышал, что она сказала, скорее догадался.

Девочка не требовала, а умоляла. И так смиренно смотрела, что Фрэнку почему-то стало её жаль. Он подумал, что она совсем не кажется опасной. Сел вновь за столик и наклонившись к ней сказал с улыбкой:

— Как вас зовут мисс? Я спою у вас дома. Куда прикажите ехать?

Она так счастливо улыбнулась в ответ, что у него потеплело на душе.

— Дайана, — ответила она, также же радостно улыбаясь.

Их милый разговор некстати прервал шум, вопли. Обернувшись, Фрэнк заметил сильно перебравшего алкоголя краснорожего мужика, который качался из стороны в сторону, собираясь упасть то вперёд, то назад, заплетающим языком что-то требовал и грязно ругался.

Два дюжих охранника пытались взять его под руки, чтобы вывести из заведения, но он всякий раз вырывался и продолжал громко возмущаться. Фрэнк никак не мог понять, почему они с ним церемонятся, но присмотревшись, понял, что мужик, одетый в дорогой, хорошо сидевший на нем костюм-тройку, лаковые штиблеты, вовсе не производит впечатления опустившегося пропойцы.