Мы согласились с его словами и вернулись на свои места. Мастер же забрался на свою диковинную колесницу. Паоло и Томмазо, ехавшие верхом, двинулись к опушке леса. Сверкая на солнце лезвиями кос, Леонардо на колеснице последовал за ними.

Мне показалось, будто я услышала, как собравшиеся на крепостных стенах солдаты удивленно ахнули, увидев необычную машину. Солнце уже поднялось довольно высоко, и его лучи стрелами отражались от вращающихся кос. Мне почему-то тотчас вспомнилась колесница библейского Иезекиля. Неужели когда-то столь скромная сила внушала такой ужас? Хотелось верить, что, увидев великое изобретение Леонардо, герцог Никодемо поймет, что переговоры лучше, чем война.

Намеренно проехав по извилистому пути, — чтобы дать возможность защитникам замка лучше рассмотреть диковинную машину, — Леонардо и два его спутника остановились перед отрядом герцогской стражи.

Нам в лесу не было слышно их слов. Увидеть, что там происходит, мы тоже не могли, разве что заметили, как мастер обменялся какими-то жестами с командиром отряда стражников. Однако после непродолжительного разговора Паоло и Томмазо быстро отъехали от Леонардо и повернули обратно.

— Почему они оставили мастера одного? — с тревогой в голосе спросил Витторио, когда наши товарищи поскакали обратно к лесу. — И… подождите… его берут в плен!

— Его не берут в плен, — возразил Бернардо. — Его просто сопровождают в замок. Верно я говорю, Дино?

— Они не обнажили оружия, так что пока все идет так, как задумано, — успокоила его я. — Давайте подождем, посмотрим, что будет дальше.

В следующую секунду солдаты разделились на две группы. Три всадника заняли места позади колесницы мастера, трое остались на прежних местах и просто развернули своих скакунов. После чего по команде старшего все направились к замку, благоразумно стараясь держаться подальше от вращающихся кос.

К этому времени вернулись Паоло и Томмазо. Они спешились и быстрым шагом направились к нам. Паоло поднял руку, как будто ограждая вопросы, которыми мы приготовились засыпать его. Сняв шлем, он дождался, когда мы замолчим, и обратился к Давиду.

— Капитан стражи оказался смелым человеком, — сообщил наш товарищ. — Он пожелал узнать, почему армия Милана встала лагерем возле замка герцога Никодемо, ведь Милан и Понтальба союзники. Мастер ответил ему, что есть дело, которое он желает обсудить только с герцогом Никодемо. Конечно, капитан стал возражать ему, но синьор Леонардо упорно стоял на своем. В конце концов, он сказал капитану, что из Милана таинственным образом исчез придворный инженер герцога Лодовико, а вместе с ним и важное изобретение. По утверждению некоторых людей его похитили именно шпионы из Понтальбы.

— Сразу после этих слов капитан согласился устроить встречу мастера с герцогом, — вступил в разговор Томмазо. — Мастер поставил ему два условия. Во-первых, он будет говорить с Никодемо наедине, а его люди, то есть мы с Паоло, беспрепятственно возвращаемся к своим товарищам. Во-вторых, ему должны пообещать, что он покинет замок, когда пожелает. Если он не вернется к полудню, то миланская армия расторгнет союзнический договор и поступит по своему разумению.

— Смотрите! — прервал его Витторио. — Они опускают решетку на воротах!

И действительно, когда последний всадник въехал в замок, массивная деревянная решетка ворот начала медленно опускаться. В следующий миг она с грохотом коснулась земли, и вновь стало тихо. У меня возникло такое чувство, будто на наших глазах мастер прошел через эти ворота прямо в преисподнюю.

Первым нарушил молчание Давид. Посмотрев на небо и по положению солнца примерно определив время, он повернулся к нам и сказал:

— Чего вы все ждете? Мастер Леонардо велел нам действовать в его отсутствие. Лоренцо и Джованни, — он повернулся к двум младшим ученикам, — следите за кострами и постоянно поддерживайте огонь! Остальные занимают свои места и стараются двигаться так, чтобы их видели из крепости!

Мы послушно, как солдаты, бросились выполнять приказания, изо всех сил пытаясь доказать врагу, что нас не двадцать юношей, а, по меньшей мере, сотня. Мы распрягли лошадей из повозок и оседлали их, после чего наши лучшие всадники забрались на них верхом и выехали на поляну, где начали изображать маневры вроде тех, что мы с Константином совсем недавно наблюдали во дворе замка Сфорца.

Я присоединилась к своим товарищам и тоже стала изображать из себя солдата. Следуя указаниям мастера, мы на короткое время оставались в каком-нибудь месте, после чего снова уходили в лес, чтобы затем незаметно прошмыгнуть на другое. Я несколько раз меняла плюмаж на шлеме и то снимала, то в очередной раз надевала кирасу, чтобы со стороны могло показаться, что это совсем другой человек.

Если бы над жизнью моего отца не висела серьезная опасность, — не говоря уже о жизни Леонардо и Марианны, — весь этот маскарад мог бы показаться даже забавным. Полагаю, однако, что в эти минуты на моем лице застыла суровая решительность воина, готового к бою. Какое-то время спустя я воспользовалась возможностью и решила облегчить мочевой пузырь, для чего углубилась как можно дальше в лес. Сделав свое дело, я уселась на пень срубленного дерева, сняла шлем и, зажмурив глаза, обратила лицо к солнцу. Мне казалось, что с тех пор, как за мастером Леонардо закрылись ворота замка прошел час… Или два? В любом случае, я знала, что до полудня остается еще изрядно времени. Пожалев о том, что у меня нет таких же наручных часов, как у Леонардо, я печально вздохнула и потянулась за шлемом.