Еще один волк вынырнул из временного подпространства.

Оба волка набросились друг на друга, третий наблюдал за схваткой: темпосфуджеры очумело метались вокруг них.

Вскоре третьему волку надоела роль наблюдателя, и он активно включился в игру, схватив за горло темпосфуджера, налетевшего на него в сплошной суматохе.

Уже валялись мертвыми темпосфуджер и волк. Оставшиеся в живых исчезали. Когда они вновь появились в поле зрения Вольфа, волк схватил ближайшего темпосфуджера за шею и сломал ее.

Вольф медленно поднялся на ноги. В тот самый миг, когда один волк благополучно перегрыз горло другому, Вольф швырнул зажатый в руке камень в победителя. Тот, должно быть, заметил угрозу, так как исчез раньше, чем камень успел коснуться его. Выскочив из туннеля, он со всех ног припустил к выходу из каньона.

— Не обессудь, что лишил тебя законной добычи, — крикнул ему вслед Вольф. — Удачи тебе в следующей охоте!

Он позвал своих спутников и объявил, что удача вернулась к ним. Шестерых животных хватит, чтобы всем набить животы, и еще останется на следующий день.

Однако хорошие времена продлились недолго. Три дня спустя голод терзал Властелинов пуще прежнего. Они исхудали, щеки у них ввалились, глаза казались темными и глубокими ямами, желудки словно прилипли к позвоночникам. В тот день Вольф разбил их на пары и отправил охотиться. Сам он намеревался пойти один, но Вала настояла, чтобы он взял с собой Луваха, а охотиться в одиночку вызвалась сама. На недоумевающий ответ Вольфа ответила, что не хотела бы иметь сопровождающим мужчину, причем в единственном числе.

— Ты нас людоедами считаешь, что ли? — осведомился Вольф.

— Вот именно, — отрезала она сухо. — Как будто ты не знаешь, что стоит нам поголодать еще немного, и мы наверняка бросимся друг на друга. Очень может быть, что Уризен на это и рассчитывает. Пиршество людоедов! Представляю, какое удовольствие он получит от этого зрелища.

— Ну, поступай, как знаешь, — буркнул Вольф.

И они с Лувахом отправились осматривать боковые каньоны. Вскоре они увидели нескольких темпосфуджеров, пасшихся в зарослях кустарника, и со всеми предосторожностями принялись подкрадываться к ним. За час они подползли к самым кустам и были близки к успеху. Но Вольф промахнулся, и камень пролетел в дюйме от головы намеченной жертвы. После этого атака потеряла смысл. Темпосфуджеры даже не стали использовать прыжки во времени, а просто ускакали прочь и скрылись в соседнем каньоне.

Властелины поворчали, поругались, но вскоре усталость и сон сморили их.

Вольф тоже уснул, но среди ночи проснулся. Ему почудилось, что вдали кто-то кричит. Он сел и оглядел спящих. Все были на месте, кроме Паламброна и Эниона.

Проснулась и Вала.

— Ты тоже слышал? — спросила она. — Или то было урчание наших желудков?

— Кричали около реки, — сказал Вольф, вставая. — Надо пойти посмотреть.

— Я с тобой, — заявила Вала, — все равно мне больше не уснуть. Стоит мне только подумать, что они там, может быть, пируют себе, как меня трясет.

— Крошкой прыгуном не наешься, — пробормотал он.

— Неужели ты думаешь... — ахнула Вала.

— Не знаю. Ты первой указала на такую возможность. И она мне кажется все более правдоподобной по мере того, как мы слабеем от голода.

Вольф прихватил дубинку, и они отправились вдоль берега реки. Сумрачный свет луны освещал им дорогу, и шагать было легко.

Так случилось, что они первыми заметили Паламброна. Его голова мелькнула над стеной каньона и вновь исчезла. На цыпочках они подобрались к скале. Из-за нее доносились звуки, похожие на удары камня о камень.

— Он пытается разжечь костер.

Вольф не ответил. Ему стало дурно. Так как он мог представить себе только одну причину, по которой Паламброн разводил костер, медленно подавляя ужас и отвращение, внушаемый ему картиной, которую он ожидал увидеть, Вольф заставил себя обойти скалу.

Паламброн стоял на коленях спиной к ним перед кучей веток и листьев и ударял кремень о кремень.

У Вольфа отлегло от сердца: около Паламброна валялась тушка темпосфуджера.

Но где же Энион?

Вольф бесшумно подошел и стал позади Паламброна. Вскинув дубинку, он громко спросил:

— Ну, Паламброн?

Тот вскрикнул и бросился на кучку, приготовленную для костра. Затем вскочил и повернулся к ним лицом. В руке он держал грубо сделанный кремневый нож.

— Он мой! — прорычал Паламброн. — Я его убил, и я голоден! Я умру, если не съем его!

— Так же, как и все мы, — заметил Вольф. — Где брат?

Паламброн сплюнул.

— Скотина! Он мне не брат. Откуда я знаю, где он? Я ему что, нянька?