И тут его осенило, что солдаты прошли через врата, расположенные поблизости. Он помнил их: врата спрятаны в пещере, в группе невысоких, но крутых каменистых холмов примерно в пятидесяти милях от края. Он направил туда аэролет и увидел именно то, что ожидал. Колокольники выставили здесь сильную охрану. Вероятно, они надеялись, что беглецы воспользуются этими вратами.

Кикаха захватил охрану врасплох, сжег всех и загнал аэролет в пещеру. Один Колокольник бежал к большим круглым вратам. Прежде чем враг добрался до них, Кикаха прожег в нем дырку.

— Шестнадцать долой. Осталось тридцать четыре, — заметил он. — И, может быть, через несколько минут их станет еще меньше.

— Не думаешь ли ты пройти через врата? — недоверчиво произнесла Анана.

— Они приведут нас к храму в Таланаке, — сказал он. — Но мне кажется, нам следует приберечь их до другого времени, когда у нас появятся резервные войска.

Он не стал делиться с ней планами, вместо этого велел ей помочь избавиться от тел.

— Нам придется на время исчезнуть. Если через врата сюда явятся еще какие-нибудь Колокольники, то им лучше бы не знать, что тут случилось.

План Кикахи имел реальные шансы на успех, но все зависело от его следующей фазы. Они летели над рекой, пока не увидели флот из множества лодок, которые по две в ряд спускались на веслах вниз по реке. Лодки напоминали ему корабли викингов с их вырезанными на носах драконьими головами, и матросы издали тоже походили на викингов. Они были рослыми, широкоплечими, носили рогатые или крылатые шлемы и волосатые штаны, в руках они держали секиры, мечи, тяжелые копья и круглые щиты. Большинство носили длинные, выкрашенные в красный цвет бороды, но попадалось немало и чисто выбритых.

Когда Кикаха снизился, их приветствовали лавиной стрел. Однако Кикаха настойчиво правил к передней лодке, где стоял человек в длинной белой жреческой мантии с красным воротником. Когда экипаж лодки выпустил весь запас стрел, аэролет завис на высоте, куда не долетали боевые топоры. Проносились мимо или даже задевали корпус копья, но Кикаха маневрировал так, чтобы они избежать попадания в открытую рубку. Он окликнул жреца на языке Властелинов, и вскоре король Бракия согласился через жреца поговорить с Кикахой. Они встретились на берегу реки.

У краснобородых имелась веская причина для враждебности. Всего неделю назад один аэролет поджег несколько их городков и убил множество юношей. Все налетчики имели внешнее сходство с Кикахой. Пришлось долго объяснять, что происходит в этом мире, хотя для полного понимания со стороны тиуда потребовалось два дня. Переговоры тормозились тем, что шли через алсхуму, как называли по-тиудски жреца. Кикаха приобрел уважение Бракии, когда Витрус, жрец, объяснил, что Кикаха является правой рукой Аллваллданса — Всемогущего.

Продвижение флота вниз по реке пришлось задержать еще на день, пока вождей и жреца на аэролете возили к пещере с вратами. Здесь Кикаха снова растолковал свой план. Бракия хотел увидеть, как действуют врата, но Кикаха возразил, что это может насторожить Колокольников в Таланаке. Разобравшись, что врата обнаружены, они приготовятся к нападению.

Прошло еще несколько дней, прежде чем Кикаха вчерне набросал, а затем детально продумал, как смогут пять тысяч воинов промаршировать через врата. Проход такой армии за один раз потребует строгой синхронности, потому что любая задержка могла привести к тому, что при отключении врат все, кто будет находиться в проходе, погибнут. Их попросту разрежет на части. Но раз Колокольники и дракландцы прошли большим отрядом, значит, и тиуда тоже смогут пройти.

Кикаха был очень раздражен, нетерпелив и обеспокоен, но не желал, чтобы его состояние заметили другие. Подарга, должно быть, уже готова поднять свою огромную крылатую армаду и направить в атаку на Таланак. Если же она собирается сначала уничтожить краснобородых, то вот-вот обрушится на их флот.

К этому времени Бракии и вождям уже не терпелось вступить в бой. Цветистые и восторженные описания таланакских сокровищ обратили их в пылких энтузиастов идеи штурма.

Кикаха построил рядом с пещерой модель больших врат и проводил с вождями тренировки воинов, которые потребовали три дня и добрую часть ночи. К тому времени, когда воины показались ему достаточно подготовленными, все они выглядели измотанными и раздраженными.

Бракия решил, что им нужен день отдыха. Отдых означал пьянку: с лодок прикатили большие бочки с пивом и огненным спиртным напитком, в лагере их раскупорили и сразу же приступили к распитию, не дожидаясь, пока дичь зажарится. Было много пения, криков, смеха и похвальбы, немало драк, кончавшихся тяжелыми ранами или смертью.

Кикаха велел Анане оставаться в палатке, потому что Бракия и не пытался скрывать своего вожделения к ней. Хотя он никогда не говорил ничего, кроме комплиментов, граничивших с непристойностями — совершенно неприемлемых в обществе тиуда, как заметил жрец, — но во хмелю мог перейти от слов к действию. А это означало, что Кикахе придется драться с ним, поскольку все воины считали Анану его женщиной. Для поддержания этого обмана им приходилось разделять одну палатку. Той ночью Кикаха состязался бы с Бракией в поединке, кто кого перепьет, поскольку потерял бы лицо, если бы отказался принять вызов короля. Бракия, конечно же, намеревался напоить его до бесчувствия, а затем отправиться в палатку Ананы. Он весил, наверное, футов на сорок больше Кикахи и по идее должен бы суметь перепить его. Однако незадолго до рассвета Бракия свалился и уснул, к вящей забаве тех немногих краснобородых, которые не отрубились раньше.