— Что происходит? — недоумевал Орк.

Последняя из золотых нот растаяла в воздухе.

Уртона замолк, швырнул на землю лучемет и в ярости затопал ногами.

Часть леса и поляны не изменились. На прогалине с обгоревшей травой торчал валун, на вершине которого сидел одетый в черное незнакомец. Упавшее дерево и кромка леса остались прежними.

Но небо стало багрово-красным, и солнце исчезло. Местность стала холмистой. Холмы были высокими, их покрывала ржавая трава и странного вида кусты с листьями, похожими на свастику в красно-золотую полоску. На дальних холмах росли деревья, высокие и круглые, с чернокрасными и черно-белыми полосками, как у зебр. Стволы кренились, словно росли на дне моря и их сгибало мощное течение.

Яростные прыжки Уртоны привели к тому, что он взлетел футов на шесть. Он подхватил свой лучемет и гигантскими прыжками бросился к ним. Он, похоже, предвидел изменение гравитации, чего не скажешь о Рыжем Орке. Тот как раз поворачивался к Анане, чтобы спросить ее, что случилось. Резкое движение опрокинуло его на землю. Вскинув руки, он медленно повалился.

— Не вставай, — посоветовал Кикаха Анане. — Я не знаю, где мы, но гравитация здесь меньше земной.

Уртона склонился над ними. Лицо его стало почти таким же багровым, как небо. Его зеленые глаза пылали яростью.

— Рог Шамбаримена! — завопил он. — Я-то гадал, что у вас в том футляре. Если бы я знал! Если бы знал!

— Тогда бы ты остался за гранью гигантских врат, которые устроил вокруг поляны, — закончил за него Кикаха. — Скажи мне, Уртона, зачем ты вошел в них? Зачем ты гнал нас к валуну, когда мы уже находились в пределах врат?

— Как ты узнал? — снова завопил Уртона. — Как ты догадался?

— На самом-то деле я и не знал, — поправил его Кикаха. — Я заметил в нескольких местах на краю поляны необычные земляные валы. Я сразу же заподозрил неладное, но у меня и мысли не возникло о гигантских вратах. А подозрение у меня вызывает все, что я не могу объяснить. И потом, ты все время держался за деревьями. И это само по себе не вызывало подозрений, поскольку приближаться, пока не удостоверишься, что при нас нет припрятанного оружия, ты не желал. Но тебе захотелось большего. Ты заманивал нас в гигантские врата, чтобы включить их после нашего исчезновения. Ты хотел загнать нас в наши же собственные врата в валуне, где мы бы оказались в капкане. Ты задумал, чтобы мы спрятались внутри валуна и решили, что нам удалось тебя одурачить. Через некоторое время мы бы вышли, чтобы обнаружить, что оказались в ином мире.

Но ты не знал, что у Ананы нет активатора, и не предполагал, что у нас есть рог. У тебя не было причин думать о нем, даже если ты и увидел футляр. Потому что прошли, должно быть, тысячелетия с тех пор, как ты в последний раз видел рог. И ты не знал, что он принадлежит Джадавину, а я друг Джадавина. Вот я и велел Анане трубить в рог, хотя она и не знала, зачем это делает. Я не хотел отправляться в твой мир, но раз мог прихватить с собой и тебя, то решился на такой шаг.

Анана медленно и осторожно поднялась с земли и промолвила:

— Мир Уртоны! Меняющийся Мир!

На востоке, или там, где мог быть восток в только что покинутом им мире, над холмами появилось массивное красное тело. Оно быстро взошло и оказалось раза в четыре больше земной луны. Оно выглядело не круглым, а продолговатым, от него простиралось несколько клиновидных щупалец. Кикахе показалось, что оно слегка меняло форму.

Он ощутил, как кренится под ним земля. Голова переместилась ниже, чем ноги. А цепь высоких холмов вдали оседала. Кикаха сел. Боль, похоже, слегка отпустила его. Наверное, это потому, что так сильно уменьшалась гравитация. Он пробормотал, то ли спрашивая, то ли утверждая:

— Это, конечно, односторонние врата.

— Конечно, — подтвердил Уртона. — Иначе бы я взял рог и снова бы открыл их.

— А где находятся ближайшие врата, которые могут вывести из этого мира?

— Ничего не изменится, если я скажу тебе, — хмыкнул Уртона. — И тебе это знание радости не прибавит. Единственные выходные врата находятся в моем дворце, который расположен где-то на поверхности этой массы. Или, может, на той, — добавил он, показывая на красноватое тело в небе, меняющее форму. — Эта планета раскалывается, меняет форму, вновь соединяется и опять раскалывается. Единственная аналогия происходящего, которая приходит мне в голову, это — лавалит.

Это — лавалитовый мир!

Тут вмешался Рыжий Орк. Прыжок его был громадным, и он чуть не пролетел над головой Уртоны. Но все же врезался в него, и оба покатились кувырком. Лучемет, который выронил Уртона, отлетел в сторону. Анана нырнула за ним, схватила и приземлилась так неловко, что Кикаха за нее испугался. Она поднялась, нетвердо держась на ногах, но посмеиваясь. Услышав ее приказ, Уртона покорно пошел к Кикахе. Рыжий Орк пополз к нему, выкрикивая проклятия.

— Ну-с, дядюшки, — сказала Анана, — я могла бы пристрелить вас, и возможно, мне так и надо сделать. Но мне нужен кто-то, чтобы нести Кикаху, так что вы оба сгодитесь. Вам следует радоваться, что сила тяжести здесь невелика. И мне нужен ты, Уртона, потому что ты хоть что-то знаешь об этом мире. Вернее, тебе следовало бы знать, поскольку ты его спроектировал. Вы сделаете для Кикахи носилки, а потом тронемся в путь.

— Куда тронемся? — проворчал Уртона. — Тут трогаться некуда. Здесь нет ничего постоянного. Неужели ты не можешь это понять?

— Если даже нам придется обыскать каждый дюйм этого мира, — заявила Анана, — мы это сделаем. А теперь — за работу!

— Минутку, — остановил ее Кикаха. — Что ты сделал с Вольфом и Хрисеидой?

— Я отправил их через врата в этот мир. Они где-то на его поверхности. Или на той массе. Или на другой, которую мы еще не видели. Я не смог придумать худшего наказания. И конечно, по правилам игры у них есть шанс добраться до моего дворца. Хотя...