Разве так нужно начинать, позволяя Арвуру умереть страшной смертью за преступление, которого он не совершал?

— Джадавин, — прогремел Арвур, — ты, может, думаешь, что выиграл этот ход, но я снова одержал над тобой верх! Я могу выложить на стол еще одну монету, и ее цена намного выше той, что причинит мне твой рог!

— И какая же это цена? — поинтересовался Вольф.

У него было мрачное предчувствие, что Арвур не блефует.

— Я подложил одну из бомб, прихваченных с собой, когда меня лишили Чиффаэнира. Она находится под дворцом, и, когда я пожелаю того, она взорвется и снесет всю макушку этого монолита. Верно, я тоже умру, зато прихвачу с собой своего старого врага. Твоя женщина и твои друзья тоже погибнут. Подумай о них!

Вольф подумал. Он испытывал страшные муки.

— Каковы твои условия? — спросил он.

— Я знаю, что ты не хочешь умирать. Ты такой жалкий, что тебе следовало бы хотеть умереть, но ты десять тысяч лет цеплялся за свою никчемную жизнь.

— Довольно оскорблений! Ты готов или нет? Мой палец в дюйме от кнопки.

Арвур хохотнул и продолжал:

— Даже если я блефую, а это не так, ты не можешь позволить себе идти на риск.

Вольф передал разговор своим спутникам, которые слушали Арвура, не понимая ни слова, но зная, что происходит что-то решающее. Он объяснил все, что сумел, опустив ту часть, в которой его назвали Джадавином.

Подарга с лицом, на котором беспомощность соединялась с бешенством, произнесла:

— Спроси, каковы его условия. — Затем она добавила: — После того, как все это закончится, тебе, Вольф, придется многое мне объяснить.

Арвур ответил:

— Ты должен отдать мне серебряный рог, драгоценнейшую работу мастера Ильмарволкина. Я воспользуюсь им, чтобы открыть врата в бассейне и пройду через них на атлантидский ярус. Это все, чего я хочу, за исключением твоего обещания, что никто не бросится вслед за мной, пока не закроются врата.

Вольф несколько секунд обдумывал, а затем сказал:

— Ладно. Ты можешь теперь выходить. Я клянусь тебе своей честью Вольфа и рукой Детьюва, что отдам тебе рог и не пошлю никого вслед за тобой, пока не закроются врата.

Арвур засмеялся и сказал:

— Я выхожу.

Вольф ждал, когда распахнется дверь в конце коридора. Тогда, зная, что теперь Арвур не сможет его подслушать, он сказал Подарге:

— Арвур думает, что мы у него в руках, и он вполне в этом уверен. Он выйдет через врата в сорока милях отсюда, неподалеку от Иквеквы, пригорода столицы Атлантиды. Он был бы по-прежнему предоставлен милости твоей и твоих орлиц, если бы не было другой резонансной точки всего в десяти милях отсюда. Эти врата откроются, когда он протрубит в рог, и пропустят его в другую вселенную. Я покажу тебе, где они находятся, как только Арвур уйдет через бассейн.

Арвур уверенно шел к ним. Это был высокий, широкоплечий и красивый мужчина с волнистыми белокурыми волосами и голубыми глазами. Он взял у Вольфа рог, иронически поклонился и прошел дальше по коридору. Подарга уставилась на него с таким бешенством, что Вольф боялся, как бы она не бросилась на него. Он хотел сдержать свои обещания и ей, и Арвуру.

Арвур шагал мимо безмолвных и угрожающих рядов так, словно они были не более чем мраморные статуи. Вольф не стал дожидаться, когда он доберется до бассейна, а сразу же направился в центр управления. Быстрое изучение показало ему, что Арвур оставил включенным устройство, активируюшее бомбу. Он, несомненно, дал себе много времени, чтобы убраться восвояси. Вольфа прошиб пот, пока он удалял это устройство. К тому времени вернулся Кикаха, следивший, как Арвур уходит через врата в бассейне.

— Смылся, спору нет, — сказал он. — Но это было не так легко, как ему думалось. Место выхода находилось под водой из-за созданного им самим потопа. Он вынужден был упасть в воду и плыть к суше. Он все еще плыл, когда закрылись ворота.

Вольф отвел Подаргу в огромный зал карт и показал городок, поблизости от которого находились врата. Затем в зале обзора он показал ей на экране врата с близкого расстояния. Подарга с минуту изучала карту и экран. Она отдала приказ орлицам, и те вышли следом за ней. Даже обезьян ужаснул блеск смерти в их глазах.

Арвур был в сорока милях от монолита, но его еще ждало десятимильное путешествие. Подарга же и ее пташки слетели с точки на высоте в тридцать тысяч футов. Они будут снижаться под таким углом и на такое расстояние, что смогут набрать огромную скорость.

Пока Вольф ждал перед экраном, у него было время для размышлений. В конечном итоге он расскажет Хрисеиде, кем он был и как стал Вольфом. Она узнает, что он отправился в другую вселенную навестить одного из немногих дружественных Властелинов. Вэрнирнам становилось одиноко, несмотря на их огромную мощь, время от времени они хотели пообщаться с равными себе. По возвращении в эту вселенную он попал в ловушку, расставленную Ваннаксом, еще одним Властелином, лишенным владений. Джадавина швырнуло во вселенную Земли, но он подхватил с собой и захваченного врасплох Ваннакса. Ваннакс сбежал с полумесяцем после жестокой борьбы на склоне горы. Что случилось с другим полумесяцем, Вольф не знал. Но Ваннаксу он не достался, это уж наверняка.

Тут его поразила амнезия, и Джадавин, потеряв память, стал, по существу, младенцем. Его взяли к себе Вольфы, и началась жизнь в качестве землянина.

Вольф не знал причин амнезии. Она могла быть вызвана ударом по голове во время схватки с Ваннаксом или произойти в результате шока от ужаса, что он, беспомощный, застрял на чужой планете. Властелины так долго полагались на свою науку, что лишенные ее достижений, становились беспомощными.

Потеря памяти могла произойти из-за его долгой борьбы со своей совестью. Долгие годы до того, как его волей-неволей вытолкнули в другое мир, он был неудовлетворен собой, испытывал отвращение к своим делам и печаль от одиночества и ненадежности положения. Не было ни одного существа могущественней Властелина, и все же никто не был более одиноким, с горечью осознававшим, что любая минута может стать последней. Против него строили козни другие Властелины. И все должны были каждую минуту оставаться настороже.