Шрифт:
– Молодой человек, не тяните время, - сказал он.
– Вы знаете, что проиграли.
Алексей сморщился. Произнести такое было страшно, но сказать надо было. Иначе что он за мужчина, если не может защитить свою семью.
– Хорошо, - слова выходили трудно, с натугой. Алексей силой пропихивал их между сжатыми зубами. Хорошо, что я сижу, мелькнула мысль, иначе свалился бы от дрожи в коленках.
– Я сделаю это.
– Вот и ладненько, - суровость с лица директора как ветром сдуло. Он повеселел.
– Николай, ты как?
– обратился он к ученому.
– Все готово.
Алексей виновато поднял глаза. Все четверо лежали без сознания. На лбах ободки. Провода подключены к прибору.
– Через час мир стабилизируется, и можно будет входить, - сказал Николай.
Директор кивнул ему.
– Освободите его, - приказал он.
Алексей поднялся, растирая затекшие руки. Вновь появившиеся охранники держали руки на пистолетах. Выглядели они равнодушно, но Алексей не обольщался. В секунду эти люди могут превратиться в машину смерти. С одним он, может быть, еще и справится. Все-таки не зря в армии два года десантником отпотел. Но с пятью сразу…
– Что мне делать?
– процедил он сквозь зубы.
– Сейчас вам нужно выполнять приказы Николая и его подручных.
– Понятно?
Алексей угрюмо кивнул.
– Подойдите сюда, - велел Николай.
Алексей подчинился. Он прошел между заставленных приборами столов. Встал в указанное место. Ученые окружили его.
– От вас молодой человек, требуется следующее, - невозмутимо продолжал Эдуард Степанович.
– Вы входите в мир. Вот этот датчик… Николай, покрепче, пожалуйста… будет фиксировать ваше состояние. Данные будут поступать непосредственно в компьютер, где подвергнутся анализу. Ведь нас интересует любая мелочь. Правда, Николай?
– Да.
– А вот этот прибор… Да, вот правильно, вы на него и смотрите. Поможет нам не потерять вас в мире, где вы будете, и даже наблюдать за вашими действиями.
Ученые крутили Каширцева из стороны в сторону. Раздели до пояса. Алексей морщился. Глухо стонал сквозь зубы, когда под кожу вводили миниатюрные, со спичечную головку, приборы. Наконец, последняя лаборантка отерла с груди и правой руки кровь ваткой. Отошла. Морщась, Алексей натянул рубашку. Одел куртку.
– Глотни, - Николай протянул Каширцеву зеленоватую таблетку - Обезболивающее и одновременно заживляющее.
Алексей медленно кивнул. Разжал губы. Николай положил таблетку ему в рот. Помог выпить воды.
– Он готов, - сказал ученый директору.
– Мир?
– директор повернулся к висящему на стержнях экрану.
– Еще десять минут.
Алексей начал распрямляться. Боль, пульсирующая по всему телу как маленькие очаги пламени, начала затухать, будто не успевший набрать силу огонь прибил неожиданно налетевший ливень. Освежающий ливень.
– Какие я могу иметь гарантии?
– просипел он.
– Что?
– Эдуард Степанович оторвался от созерцания льдистого экрана.
– Ах да. Только мое слово. Надеюсь, вы доверчивы?
Алексей оскалился.
– Да, кстати. Чтобы вы там бесцельно не болтались, или просто не отсиделись в каком-нибудь безопасном месте, мы сделаем игру еще более интересной. В том мире будут обитать двойники ваших близких. Вы должны будете их найти.
– Зачем?
Директор педантично поправил пиджак. Подтянул галстук. Глянул на Алексея как на дурака.
– Понимаете, молодой человек, новорожденные миры могут быть разные. Опасные, спокойные, фантастические, либо приближенные к реальности. Там вообще могут быть миры с иными законами. Но одни правило действенно для всех. Если двойник погибает там - оригинал умирает здесь. Причины наши ученые изучают.
– А мне-то что делать?
– Как только вы найдете двойника, вам надо только прикоснуться к нему - и мир автоматически выпустит вас, а его создатель проснется.
Алексей громко вздохнул с облегчением. Но затем насторожился, спросил.
– И вы его отпустите?
– Зависит от вас.
– Постойте. А если я погибну. Что будет с ними?
– Сожалею, - директор пожал плечами.
– И?
– Нам не нужны свидетели.
– Значит, вы не отпустите нас, даже если я выполню все условия?
– Если ты выполнишь все, что от тебя требуется, - Эдуард Степанович сделал ударение на последнем слове.
– Мы отпустим вас. Даю слово.
– А если, - Алексей продолжал торопливо говорить, - я пройду, скажем, два мира, а потом погибну, что тогда?