Клэйн сложил вчетверо оба документа и слегка дрожащими пальцами сунул их в карман. Стоя перед мертвым братом, слишком поздно ставшим ему другом, он испытывал неловкость из-за того, что был полностью обо всем осведомлен, но не мог показать этого окружающим. Именно это его знание того, что так тщательно скрывалось, побуждало его экстренно предпринять нужные шаги. Я должен попытаться заполучить оригиналы завещания и письма Деррина — не исключено, что эти документы когда-то сослужат мне службу», — думал он.

Как противно: приходится скрывать, что он знает правду. Лицо его приняло ожесточенное выражение. Ему было не по себе от того, что он видел. Однако и за пределами Линна мир был не лучше. В его сознании возникали сложнейшие взаимопроникающие ассоциации — плоды прямого предвидения и чуткой, восприимчивой памяти. То, что он наблюдал сейчас, и все, чему он был свидетелем раньше, перемешалось, одни факты накладывались на другие… Он припомнил собственные тайные действия против врагов и радость, какую не раз приносил ему удачный политический ход. Но снизошедшая сейчас на него проницательность подсказывала, что все это было лишь детской забавой по сравнению с тем, что ему еще предстоит.

Губы его шевельнулись.

— Любимый брат, мне стыдно — я знал достаточно для того, чтобы знать лучше, — сказал он едва слышно, тише собственного дыхания.

Ему подумалось, что Деррин как человек был гораздо выше, чем он сам. Деррин всегда с презрением относился к политике и политиканам, а когда война стала неизбежной, выбрал для себя тяжкую долю военного.

«Ну хоть что-нибудь я могу сделать?» Этот вопрос постоянно пульсировал у Клэйна в голове, подобно тому, как нож вибрирует в плоти, бьющейся в конвульсиях. Это сравнение навело его на мысль, что теперь он больше поддается эмоциям, чем раньше. Все дело в том, что он столкнулся с обстоятельствами, какие Деррин едва ли мог себе представить. Он стоял перед выбором: брать или не брать власть в свои руки. Взять ее не составит большого труда, стоит только захотеть. И никакие интриги и козни Лилидель с приспешниками, даже если они применят силу, не могут помешать ему. Если отбросить излишнюю скромность — кто как не он является подлинным человеком науки в Линне?.. Есть у него и другие заслуги… И потом, едва ли ему следует ждать, пока кто-нибудь еще, кроме него, подобающим образом оценит размеры все расширяющейся угрозы. Во всяком случае, эта продажная, легкомысленная женщина и те, кто с нею в сговоре, — не способны.

Как только он в очередной раз подумал о Лилидель, его внезапно охватил гнев. Он повернулся и кивнул генералу Мараку. Когда тот Подошел, Клэйн шепнул ему:

— Советую вам уйти сейчас вместе со мной. В противном случае я не ручаюсь за жизнь человека, который знает, что содержится в этих документах. — Он похлопал по карману своего одеяния, где лежали копии завещания Деррина и его письма брату.

Он не сказал генералу, что кончика лорда-советника — результат подлой интриги.

Ни с кем не простившись, Клэйн покинул штаб-квартиру, и с ним генерал Марак. Теперь надо было удержать наиболее ревностных сторонников Клэйна от захвата власти его именем. Обладатель самого совершенного, сферического оружия думал о том, как спасти мир, почти уже одуревший от коррупции и злоупотреблений.

Через несколько часов он уже был в своем поместье. Встретил его начальник охраны.

— Ваша честь, — сообщил он взволнованно, — сфера похищена, вместе с контейнером.

— Пропала сфера?! — Клэйн не мог опомниться от этой новости, чувствуя себя так, словно его ударили увесистой свинчаткой.

Спустя несколько минут он получил полный отчет о случившемся. Судя по всему, караул, охранявший сферу, подвергся нападению крупного отряда, находившегося в засаде.

Капитан, делавший доклад, рассказал, что караул, дежуривший тогда, весь погиб:

— Я увидел, что они не вернулись в срок по расписанию, и сам начал расследование. Мы обнаружили их тела на дне каньона.

Анализируя характер преступления, Клэйн лихорадочно соображал, кто мог его организовать. Очень скоро его мысли сфокусировались на одном-единственном человеке.

— Чиннар! — воскликнул он вне себя от ярости.

Потерпев несколько месяцев назад поражение от руки лорда Клэйна, Чиннар не считал, что это полный разгром. Прежде чем отдать армии приказ о капитуляции, этот стратег, имеющий славу великолепного мастера логических умозаключений, проанализировал весь расклад военных сил, что и определило его расчеты.

Самое худшее позади, понял он, и сразу его не убьют, а, скорее всего, будут держать под стражей, пока не подвергнут публичной казни. Его воины, разумеется, будут проданы в рабство, если только он не сумеет убедить лорда Клэйна, что вооруженные силы варваров могут оказаться для него полезными и что ему выгоднее иметь единую армию.

Чиннар не ошибся в своих предположениях. Клэйн перебросил войска варваров вместе с остатками сокрушенных мятежных формирований рабов в горный район, оборонять который было нетрудно. Обладая непобедимой энергетической сферой, мутант полагал, что надежно держит ситуацию в своих руках. Чиннара он заподозрил, и вполне справедливо, в том, что тот сохранил некоторое количество боевых кораблей в открытом космосе, чтобы позже попытаться установить с ними контакт.