От этих слов Надя вздрогнула и тихо прошептала:

– Сэр Артур, неужели мы должны убивать даже детей?

– Нет, - сурово сказал паладин, - этого я от вас требовать не стану. Вы в первую очередь должны защищать именно детей и делать так, чтобы родители проявляли о них заботу, а не бросали на произвол судьбы. Те же из детей, в ком тяга к злу неистребима, сами найдут путь к своей погибели. Поверь, такие дети настолько изобретательны, что удерут от кого угодно и обязательно попадут в лапы чёрных магов, для которых они самая лакомая добыча. Так что вам нужно будет всего лишь вести работу со взрослыми, чтобы те объясняли своим чадам, к чему обязательно приведёт их тяга к насилию и жестокости. Ну, а если для кого-то это не послужит уроком, то значит так тому и быть. Поэтому до тех пор, пока мы не создадим на Земле Империю Света, какое-то количество чёрных магов будет работать на нас и знать, что их не уничтожили только потому, что они не могут становиться сильнее не уничтожая тех, кто слабее их.

– Невероятно, - прошептала Надя, - но ведь таким образом получается, что паладины тоже творят зло, только чужими руками.

– Можно сказать и так, - согласился Артор, - только иного выхода у нас нет. Пойми, сестра, если мы спасём такого крысёныша и изолируем его от общества, то после того, как он вырастет всё равно будем вынуждены выпустить его на свободу. Ну, и кем, по твоему он станет? Добропорядочным членом общества? Да, даже в том случае, если мы отучим его привычки к насилию за пределами своего дома, в его стенах он будет вести себя, как самый настоящий зверь, а ведь мы никогда не сможем приставить по паладину к каждому человеку и к тому же если в мире не будет откровенного чёрного зала, то как люди смогут определить, что такое добро? Поэтому идеального решения нет, но если сохранить жизнь нескольким сотням самых слабых и бестолковых чёрных магов, да ещё и замкнуть их на самих себя, то с одной стороны можно заставить их выполнять самую грязную работу и при этом служить не столько Тьме, сколько Свету.

Надя в ужасе всплеснула руками:

– Но это же ужасно...
– девушка всхлипнула - и подло!

– На счёт того, что ужасно, согласен, но ничего подлого в этом нет, сестра моя.
– со вздохом сказал паладин - Подумай сама, сравнив Человечество с единым организмом, подобным телу, что лучше, дать нарыву прорваться и исцелить его, выдавив гной, или загнать болезнь внутрь и довести дело до заражения крови и смерти? Между прочим, заострив твоё внимание на том, что некоторые люди становятся жестокими убийцами и злодеями ещё в детстве, я вовсе не говорю о том, что людям более старшего возраста нужно постоянно твердить о добре и Свете. Это совершенно бессмысленное занятие. Куда важнее создать для них такие условия, при которых им не придётся сражаться за каждый кусок хлеба, место под солнцем и крышу над головой, но и тут далеко не всё так просто. Как ты думаешь, почему паладины добровольно отрекаются не только от всех радостей жизни, но не имеют своего дома и не владеют никаким имуществом? Не пытайся дать ответ, он в любом случае будет неправильным. Мы не являемся примером для подражания. Таким образом мы просто тычем в рожу всем тем жирным скотам, которые готовы сгрести к себе под задницу все богатства и блага, да ещё и повелевать людьми. Между прочим, он ведь тоже будут нашими клиентами, так как таким образом служат Тьме и потому если эти уроды не поймут, что им самое время угомониться, то их всех ждёт пусть и не меч паладина, но нечто пострашнее, магическая клетка и долгая, мучительная смерть. Вам же, юным паладинам, нужно быть готовым к тому, что вас могут в любой момент убить, причём не в честном бою, а заманив в ловушку и нанеся подлый удар в ту минуту, когда вы будете к этому совершенно не готовы. Мне это сулит новые страдания, а вам скорое возрождение в Храме Света, самые сокровенные знания магии и долгую жизнь в новой роли Верховного мага. Только после этого моя душевная боль ненадолго утихнет. Через три года, сестра моя, мне волей неволей придётся снять с себя эти доспехи, но я не стану сдавать их кастеляну ордена, так как уже через три года снова приму от него свой собственный кубок, наполненным мною же приготовленным напитком посвящения. Честно говоря, я пребываю в некотором недоумении от того, что срок службы паладина на Земле так мал, но меня утешает то, что количество служений не имеет никаких ограничений, а потому до тех пор, пока Империя Света не распространится на ближайшие миры, моё служение будет прерываться лишь на три дня. Так, на сегодня, пожалуй, хватит, сестра моя. К тому же наш брат вскоре выйдет из ванной комнаты и мы сможем приступить к ночной трапезе.

До восхода солнца оставалось всего три с половиной час, а потому ни о каком сне не могло идти и речи. Для паладина вечерняя трапеза была кране скудной. Он съел всего лишь пригоршню миндаля и выпил кубок воды, зато Толик наелся до отвала. Надя тоже, хотя и съела вдвое меньше. После трапезы Артор некоторое время сидел за столом сложив руки на груди и молчал. Наконец он сказал:

– Послушники, моё сердце гложет какая-то смутная тревога. Не сочтите мои слова за выражение недоверия, но я полагаю, что вам всё же будет лучше поделиться со мной своими самыми сокровенными мыслями. Тогда в тот момент, когда вы выпьете напиток посвящения, я сумею переломить любые обстоятельства, которые могут сделать его смертельным ядом для вас. В моей прежней жизни к подобной помощи послушники редко прибегали, но я не хочу рисковать понапрасну. Правда, есть риск, что вам после этого будет отказано в праве стать паладинами, но только во имя вашего же спасения.

Лица Толика и Нади, словно окаменели. Первой пришла в себя девушка. Её щёки порозовели и она спросила:

– Сэр Артур, вы телепат и хотите прочитать наши мысли?

Паладин улыбнулся:

– Сестра моя, я могу прибегнуть к магической телепатии, но это займёт очень много времени. Есть более простой способ. Сейчас я создам два шара-разведчика и сделаю так, что вы сможете их увидеть. Они ненадолго влетят в ваши головы и считают самую нужную для меня информацию. Никаких ваших сердечных тайн я не узнаю, но если у вас имеются тайные пороки, то они станут мне известны. Впрочем, я не думаю, что вы ими отягощены, а всякие прегрешения, свойственные юности, меня совершенно не волнуют. Прежде чем стать паладином, я прожил тридцать восемь лет и успел в своей жизни так покуролесить, что временами виселица казалась мне неизбежной карой, но Свет меня миловал, а точнее в королевской темнице я был озарён им и вскоре решил, что обязан стать паладином. Поэтому не надо делать из меня святого, я самый обычный человек.

Толик заулыбался и облегчённо выдохнул:

– Мессир, я готов. Надеюсь вы простите мне несколько мелких краж и то, что я недавно взял взятку у одного балбеса. Сажать его по сути было не за что, бить морду жалко, но хоть как-то наказать надо было. Правда, я честно отдал деньги той бабуле, которой этот тип разбил пивной бутылкой окно. В общем я его отмазал.

Артор покрутил головой и усмехнулся:

– За сей благородный поступок, брат мой, тебе обязательно воздастся. Сестра моя, а что скажешь ты?

– Я тоже согласна, сэр Артур.
– пискнула Надя.

Через час с четвертью паладину открылась страшная трагедия Надиной жизни. Когда ей было четырнадцать лет и она лежала с воспалением лёгких в больнице, её старший брат Ваня решил жениться. Он был студентом, его девушка училась с ним на одном курсе и потому они решили не играть свадьбу, а просто отметить её в кафе скромно и непритязательно в тесном кругу. Родители Маши жили во Владивостоке и не смогли прилететь в Москву. Поэтому в кафе их было шестеро, Ваня с Машей, их родители и ещё один парень с девушкой. Было ещё совсем светло, когда в кафе с громкими криками вошла группа дагестанцев, составила несколько столов и устроила в нём пьянку. Не желая смотреть на это, родители Нади предложили Ване и Маше уйти и продолжить отмечать это событие дома, но как только они встали из-за стола, даги взбеленились и чуть ли не моментально открыли по "русским свиньям" огонь из травматических пистолетов.

Отец Нади пытался закрыть собой детей и был убит сразу же. Всех остальных пьяные дагестанские отморозки забили ногами насмерть, после чего уехали на нескольких роскошных иномарках, продолжая стрелять в воздух из пистолетов и никого из них полиция так и не нашла и не привлекла к суду, хотя ей были известны их имена. Половина из них была борцами, приехавшими из Дагестана на международные соревнования по самбо, а остальные сынками высокопоставленных чиновников из Москвы и Махачкалы. Узнав об этом, Верховный магистр с хрустом сжал кулаки и глухо сказал: