Эта культура просуществовала в долине Виру на северном побережье с начала нашей эры по 500 год. О ней известно не так много – в основном то, что сохранили погребения.

Умерших хоронили в грунтовых ямах длиной около 1,5 м и шириной около 0,5 м. Покойников укладывали на спине, головой к югу, что свидетельствует о неком архаическом пласте местных традиций и религиозных представлений. Руки были вытянуты вдоль туловища. На черепах сохранились следы деформации – уплощения затылка. Тело чаще всего заворачивали в циновки и ткани, обвязанные веревками.

Сопроводительный инвентарь был достаточно беден – всего два-три сосуда, стоящие у плеч или у ног. В них, по-видимому, находилась пища, так как в двух случаях внутри оказались початки кукурузы и скорлупки арахиса.

В одном из погребений находился взрослый мужчина, уложенный головой на восток. Надо сказать, что погребений с подобной ориентацией обнаружено всего два.

Лицо покойного было накрыто миской из тыквы. Справа вдоль тела лежал посох, у левого плеча – тыквенный сосуд, у правого – керамический.

Так же, как Пуэрто-Моорин, культура Гальинасо просуществовала на северном побережье с начала нашей эры по 500 год и при этом оставила сравнительно мало памятников. Правда, к настоящему времени раскопано более сотни могил, относящихся к культуре Гальинасо, при этом опубликовано не все и не полностью.

Хоронили умерших здесь в узкой могиле, в вытянутом положении, укладывая головой на юг. Рядом ставили обычно три-четыре сосуда. В рот обязательно клали кусочки металла, чаще всего меди. Маленький кусочек металла встречается иногда и рядом с костяком.

Изредка встречаются элитарные погребения. Одно из них, в описании В.А. Башилова, выглядело следующим образом.

Тело было помещено в узкой яме (2,06 м длиной и 0,48 м шириной), выложенной циновками. Покойника уложили на спину, головой на запад. На черепе отчетливо видны следы деформации: уплощенный затылок. Умершего завернули в ткани или одежды, на которых в районе груди и плечей были нашиты маленькие медные квадратики, обтянутые листовым золотом. Голова лежала на комке хлопка. Во рту находилась медная пластинка с золотой обкладкой. Нижняя челюсть была выкрашена в красный цвет. На шее – ожерелье из раковины. Около черепа – миски из тыквы. Вдоль туловища слева лежал деревянный жезл с биконическим набалдашником. Вдоль левой ноги была положена копьеметалка с рукояткой из двух клыков морского льва и медным крюком, лежавшим отдельно. Кроме того, при погребенном оказались бронзовые булавки и глиняные сосуды.

Эта культура просуществовала целое тысячелетие – с начала нашей эры по 1000 год. Она возникла на севере Перу, в долине Кальехон-де-Уайлас. Свое название культура получила по названию местной реки – Рекуай.

О самой культуре имеется не так много сведений. Вместе с тем, обнаружение ее выглядело достаточно таинственно: с Рекуай связываются подземные галереи или прямоугольные камеры, в которых была найдена керамика знаменитого стиля Рекуай. Галереи имели в длину от 5 до 20 м и находились на глубине до 2 м. Входная яма представляла собой колодец небольших размеров, прямоугольной формы. Стены были выложены камнем, а не адобами, что характерно для горных регионов – не только из-за обилия этого строительного материала, но и из-за его лучшей устойчивости в климате с частыми ливневыми дождями. Примерно на половине глубины колодец перекрывался плитой. Считается, что эти галереи связаны с погребениями, но, как и в шахтно-галерейных погребениях культуры Викус, в Рекуай сохранились лишь незначительные фрагменты костных останков.

Сложные могильные сооружения свидетельствуют и о достаточно развитых религиозных представлениях, предполагавших наличие специальных жрецов, следивших за выполнением обрядов и стилистикой ритуальных изображений. Мастера Рекуай оставили образцы великолепной скульптуры – статуи сидящих на корточках людей со сложенными на груди руками. У них огромные головы, острые подбородки, круглые глаза и излишне крупные носы. Судя по тому, что в своих руках эти милые персонажи держат щиты и палицы, а сами украшены отрезанными человеческими головами, можно предположить, что все они – воины. На их головах – уборы с изображениями хищников.

Правда, сохранились и скульптурные изображения женщин рекуай. Их волосы заплетены в косы, тела спереди прикрыты передничками. Мощные плечи и спины расписаны, совсем как у воинов, узорами, которые, по всей очевидности, передают их родовую принадлежность.

Любимая тема монументальных изображений на каменных плитах – кошачий зверь. Он сидит на задних лапах, наподобие человека. Некоторые исследователи называют его «лунным котом», другие – «Зверем Рекуай». От головы лунного кота отходит гребень, который изгибается симметрично хвосту. Изображение этого забавного персонажа прослеживается вплоть до мочиков – там он появляется среди звезд и на луне, где норовит пристать к человеку. Некоторые исследователи считают, что он загрызает мужчину, другие – что он совокупляется с женщиной. Однако на самом деле образ «Зверя Рекуай» связан с представлениями древних перуанцев о загробном мире. Луна, как и у многих других народов, отождествляется у них с местом реинкарнации душ умерших, а мифологическое кошачье существо принимает эти души в стране мертвых. Подобное, кстати, мы встречаем и в иконографии мексиканских ольмеков.

Особую известность приобрела фигурная керамика рекуай. Сосуды выполнялись в форме уже известных человеческих персонажей – «воинов», дополненных фигурами животных. Существует и множество сосудов в форме животных. И главным героем, конечно же, здесь становится сидящий кошачий «Зверь Рекуай». У него круглые глаза, острые ушки, зубастая пасть, когтистые короткие лапы и длинный хвост, а шкурка расписана пятнами и полосами.

Изображения на керамике позволяют нам представить себе и бытовую жизнь древних рекуйацев: они носят воду, ведут на веревках лам, нянчат детей, танцуют, участвуют в церемониях.