— Это замечательно! — пробормотал он, заметив, что она немного успокоилась, увидев его реакцию. Может быть, она тревожилась, что низко падет в его глазах, когда он узнает о профессии ее отца?

— Вас тоже интересует право?

— Не особенно, — призналась она. — Кроме того, у него есть Эшли. Это мой старший брат. Он сейчас изучает право, чтобы пойти по стопам отца. А ваши родные? Они не с вами сегодня вечером?

Мало у кого хватало смелости при нем упоминать его семью. Ему было приятно ее любопытство, поэтому он решил удовлетворить его:

— Я один. Отец умер много лет назад, а мать… Скажу только, что она давно ушла из моей жизни, как и из жизни сестры. Мы не общаемся уже очень давно.

Эмили сочувственно кивнула:

— Простите, обычно я не столь бестактна. Я тоже потеряла близкого человека — сестру. Прошло уже пять лет, но я до сих пор оплакиваю ее.

Смерть любимой сестры частично объясняла, почему они не встретились раньше. Наверное, Эмили заточила себя в деревенском доме, погруженная в скорбь. Ей явно нужен был кто-то, кто нарушил бы ее уютный придуманный мирок. И этот кто-то был он.

— Теперь я должен просить у вас прощения за то, что расстроил вас.

Он наклонился и, передавая ей бокал, намеренно слегка коснулся рукой ее руки.

— Вот, держите. Давайте выпьем. Предлагаю почтить память наших усопших родных.

— Давайте. — Эмили одарила его милой, ласковой улыбкой и, приняв из его рук бокал с шампанским, чуть подняла его. — За ушедших родных.

— И за новых друзей. — Фрост коснулся ее бокала своим, прежде чем выпить.

Если все пойдет, как он задумал, то они станут очень близкими друзьями. Ему не терпелось продолжить.

Повинуясь внезапному порыву, он наклонился, чтобы поцеловать ее. Как правило, женщинам очень нравились его поцелуи, и они становились более податливыми, когда он доставлял им это удовольствие. При первом же осторожном прикосновении Эмили прошептала:

— Что вы делаете?

— Целую вас, — ответил он, не отодвигаясь от нее. — А вы отвечайте.

— Я думаю, не стоит. — Поскольку отодвигаться ей было некуда, она сползла с дивана, чтобы избежать его губ, и, повернувшись набок, поднялась.

Это был не первый раз, когда дама отвергала его ухаживания. За свои тридцать лет Фрост встретил уже нескольких дам, утверждавших, что им не доставляют удовольствия его поцелуи. Так как все они впоследствии вышли замуж за его друзей, он предполагал, что они специально изображали незаинтересованность из уважения к будущим мужьям. Правду сказать они не могли, иначе постоянные встречи друзей стали бы всем в тягость. Эмили же отказалась от него, даже не дав ему шанса проявить себя. Он отставил бокал и поднялся на ноги.

— Почему же? Что опасного в одном поцелуе, Эмили?

Она закатила глаза и засмеялась.

— Для вас я мисс Кэвел, лорд Чиллингуорт. Если я позволю вам называть меня по имени, это только поощрит вас к излишней смелости.

— Что в том плохого? — рассудительно спросил он.

— Вы хотите, чтобы я перечислила по пунктам? — спросила она, став так, чтобы между ними оказался стул. — Я очень ценю то, что вы сделали для Кэти, и то, что вы сделали, спасая меня от этих молодых…

— Чертовы щенки! — с отвращением воскликнул он. — Вы считаете, что я ничем не лучше этих идиотов с их розыгрышем? Кто-то сказал вам, что я «порочный лорд».

Эмили стиснула пальцами высокую спинку стула. Ее взгляд метнулся от него к выходу из комнаты.

— Какой лорд? Вы сказали «порочный»?

Он прикусил язык, прежде чем извиниться за придуманное не им прозвище.

— Да. Это глупое прозвище, от которого я и мои шестеро друзей не можем избавиться с тех пор, когда мы были…

— Чертовыми щенками? — Она поджала губы, сдерживая улыбку. — Это не очень утешительная рекомендация.

Неужели она дразнит его? У Фроста появилась надежда, что он не окончательно отпугнул ее. Он медленно подошел к стулу, который она выставила как щит, и стал лицом к лицу с ней.

— А что, если бы я сказал вам, что мы ее заслужили?

— Тогда я бы предположила, что вы и ваши буйные друзья были очень плохими мальчиками, — с трудом выговорила она.