Отец Василий заглушил двигатель, тщательно поднял стекла, вышел, закрыл машину и, подгибая колени, перебрался на пассажирское кресло рядом с водителем «Мерседеса».

– Куда? – озабоченно спросил сутенер.

– Давай сразу в гостиницу, Коля, – ответила за отца Василия девушка. – Вам ведь к площади, батюшка?

– Можно и к площади, – согласился он, развернулся и вгляделся внимательнее. – А я ведь и точно вас в Усть-Кудеяре не видел. Как же вам работать здесь разрешили?

В салоне тронувшегося «Мерседеса» воцарилось неловкое молчание. Он явно сунулся в не свое дело.

– Просто я знаю, что Парфен здесь чужим работать не разрешает, – пояснил отец Василий, назвав имя главного усть-кудеярского бандита.

– А-а, вы про это! – с облегчением засмеялся сутенер. – Все схвачено, батюшка. На время симпозиума с Парфеном договорились.

– Это какой такой симпозиум? – удивился отец Василий. – Неужто по проблемам социально-экономического развития Поволжья?

– Точно! – обрадовался чему-то сутенер. – А вы откуда знаете?

– Слежу за событиями, – усмехнулся отец Василий. – Вот только в толк не возьму, какой вам смысл из областного центра сюда ехать. Расценки-то здесь раза в два ниже… Я не ошибся?

– Так на симпозиуме половина мужиков из Москвы будет! – весело пояснила из-за его спины девушка. – Они-то к столичным ценам привыкли. Так что нормально заработаем!

– Все понял, – кивнул отец Василий. – Вас на подкрепление прислали! Верно?

– Верно, батюшка! – облегченно засмеялись проститутки. Кажется, только теперь они до конца поверили, что поп никаких нотаций читать им не собирается.

Отец Василий и впрямь не хотел читать никому нотаций. Если кого и следовало призвать к порядку, так это самих участников симпозиума, всю эту свиту, которая приедет из Москвы вслед за главной персоной действа, министром Козелковым.

Отец Василий видел таких, и не раз. Все они будут изображать из себя крутых и остро нуждающихся в свежем «мясе», даже невзирая на возраст… хотя на деле проститутки в номер часто были просто данью новомодной традиции, заведенной очередной волной политической элиты.

– Может, и самого Козелкова придется обслуживать, – задумчиво проронил он.

– Вряд ли, – замотал головой бритоголовый сутенер. – Местные обычно ему спецзаказ делают. Слыхала про такое, Верка? – спросил он через плечо.

– Слыхала, – подтвердила Верка. – Наши девчонки говорят, он только с малолетками может. Нормальные бабы ему не катят.

Отец Василий вздохнул. Он не любил доверять слухам, но в случае с министром Козелковым было иначе. Его мафиозные связи и полубандитские привычки давно были на слуху, игнорировать их просто не получалось.

– Что вздыхаете, батюшка? – с усмешкой поинтересовалась Верка. – Я вон видела по телику, ваши архимандриты с этой братвой чуть ли не целуются. И ничего, бог прощает…

– Каждому будет по делам его, – тихо сказал отец Василий.

– Что-то не верится, – спокойно возразил сутенер.

Отец Василий пожал плечами – верить не заставишь.

– Ну вот, батюшка, мы и приехали, – сказала сзади проститутка с таким неподходящим для своей профессии именем Вера. – Но здесь можно только у гостиницы встать.

– Да, я уже знаю, – дружелюбно откликнулся отец Василий.

Проститутка вышла из машины вместе с ним и направилась прямиком в гостиницу «Волга» – видимо, за «резинками».

– Здесь живете? – поинтересовался он.

– Да, – охотно откликнулась она и засмеялась. – Заходите, если что, я в триста восьмом.

– Спасибо за приглашение, – улыбнулся отец Василий. – Но, боюсь, мои прихожане это неправильно поймут. А вот ты в храм Божий наведайся.

– А-а! – махнув рукой, рассмеялась Вера. – Мои «прихожане» тоже неправильно это поймут. Не с моей работой по церквям ходить. Вот состарюсь, тогда…

Отец Василий развел руками и заторопился в районное УВД.

Ковалева на месте не оказалось, он готовился к приему членов делегации, и священника отвели к его заместителю.

– Проходите, батюшка, – приветливо пригласил молодой, но уже почти лысый замначальника усть-кудеярской милиции. – Что вас к нам привело?

Отец Василий быстро и обстоятельно изложил суть происшедшего, и заместитель сразу насторожился. Он аккуратно записал продиктованные отцом Василием номера автомашин, сразу же передал их кому-то по телефону, предложил священнику изложить все происшедшее с ним письменно и, дождавшись, когда он поставит подпись, забрал заявление и начал прощаться.