Кейдер не сразу принял решение. Да, он любил Ирэн, но невозможно было устоять перед соблазном избавиться от бедности, поступить в Тьюлейнский университет, получать финансовую поддержку Хейдена и добиться затем положения в обществе. У него было бы все. Он обладал прекрасной внешностью; с его физическими данными он мог рекламировать одежду для обложек журналов, не говоря уже о спортивных успехах и сексуальных способностях. Он станет звездой! Кумиром футбольных болельщиков! Его будут преследовать поклонницы, а юноши начнут откровенно завидовать.

К удивлению Кейдера, он болезненно перенес разлуку с родным городом. Посещая подготовительные курсы для поступления в университет, он подписался на хейденскую газету. Именно из нее он и узнал о поразившем всех замужестве Ирэн Хейден, вышедшей за Артура Томаса. Эта новость заставила его переживать. Несмотря на то что он пользовался большим успехом у девушек, его мысли постоянно возвращались к Ирэн. Он смирился с этой потерей, хотя на сердце было тяжело. Но Кейдер пришел к выводу, что это еще не слишком большая плата за избавление.

Однажды вечером, вернувшись после тренировки футбольной команды университета, он случайно прочитал в той же газете сообщение о том, что у Ирэн Хейден Томас родился сын. Быстрый подсчет на пальцах дал ему ответ. Сын. Его сын…

Когда Фостер Дойль заявил, что «обо всем позаботится», Кейдер решил, что Ирэн сделает аборт.

…Взглянув из кабины на город, Кейдер заставил свои мысли вернуться в настоящее. Где-то там внизу, среди этих ухоженных лужаек, живет его сын. Мальчика зовут Кевин Томас. И Кейдер обязательно найдет его и познакомится с ним.

Он не хочет больше ничего терять, оправдывался Кейдер. Он не обменял Ирэн и сына на возможность вырваться из бедности и обрести достойную жизнь. Просто до сих пор он выполнял условия сделки. Даже когда умер отец, Кейдер не стал приезжать в город. И не потому, что ему этого не хотелось. Он должен был выполнять соглашение. И когда в моменты слабости Кейдер чувствовал укоры совести, он самоуверенно полагал, что стоит ему щелкнуть пальцами, как все мгновенно изменится и Ирэн тут же прибежит к нему. Хотя он никогда не воспользуется этим и никогда не станет щелкать пальцами.

Самолет больше не кружил над городом. Теперь внизу расстилались зеленые равнины, а дороги вели к фермам, окружавшим Хейден. В шести или семи милях к югу располагались нефтяные вышки, принадлежащие «Дельта Ойл Компани». Горящие факелы, словно огнедышащие часовые, день и ночь извергали жаркое пламя в полуденное небо. Кейдер нажал на акселератор, приближаясь к серым стальным мачтам нефтяной компании, и улыбнулся: в последние дни мысли о нефтяной компании «Дельта Ойл» были неразрывно связаны с мыслями о старике Хейдене, дедушке всех горожан.

Еще задолго до того, как он приблизился к мрачным нефтеочистительным сооружениям, Кейдер бросил взгляд на широкую долину, покрытую роскошным разнотравьем. Эта долина стала яблоком раздора между магнатами «Дельта Ойл» и горожанами. Здесь находился пляж, который всегда называли пляжем Джэты. И именно здесь «Дельта Ойл» планировала возвести огромные резервуары для природного сжиженного газа.

Здесь располагались спортивные игровые площадки для молодежи, и их судьба теперь зависела от решения городского совета. Фостер Дойль Хейден, последний из здравствовавших потомков основателя города, категорически возражал против планов нефтяной компании. Его мнение имело большой вес в тихом городке.

Фостеру Дойлю Хейдену нравилось, когда к нему относились как к благородному, умудренному опытом седовласому старейшине здешних мест. Его уважали за чувство ответственности перед жителями, за щедрые пожертвования в бюджет его города. Он был образцом совершенства и добродетели. Втайне он подражал Тедди Рузвельту и стремился быть похожим на него: говорил мягким тихим голосом и ходил с большой тростью.

Членам городского совета довольно часто приходилось лицезреть знаменитую трость Фостера Дойля, поскольку он являлся их главой. И когда вопрос касался проникновения в город компании «Дельта Ойл», члены городского совета явно оказывались под влиянием этого человека.

Фостер Дойль был ярым консерватором. Никакие рассуждения о тех благах, которые может принести с собой компания «Дельта Ойл», не производили на него впечатления. Он любил город таким, каким он был всегда: тихим и сонным, не затронутым новейшими влияниями. Вторжение «Дельта Ойл» означало бы конец привычной жизни. Любая коммерческая деятельность вызовет оживление торговли и прилив новых людей в его город. Если присутствие компании «Дельта Ойл» означает грядущий рост города, а это повлечет за собой перемены во всех сферах жизни, то Фостер Дойль не позволит ни того, ни другого. Он не желал терять контроль над городом ради кучки выскочек с революционными идеями, желающими заработать еще больше денег.