Все произошло за ужином. День был превосходный, удалось заключить важные соглашения с людьми. Что-то пошло не так. Сначала кулон на груди Ариеса раскалился до того, что обжог его, а затем последовала и адская боль в груди. Энрису тоже было больно, но не в такой степени как его брату. Что-то случилось у обеих ведьм, но сильнее страдала Амбер. В последующие дни темный эльф пролежал с жаром, никто не мог сказать, что происходит. Вот спустя месяц Ариес уже полностью здоров, хоть и погрузился в депрессию, что при его характере грозит колоссальными разрушениями.

Чем ближе Энрис подходил к нужному залу, тем громче становился грохот. Вскоре послышалась и ругань, от которой даже у красавца эльфа уши закладывало, хотя он знал слов не меньше чем брат. У самых дверей стояли родители эльфов.

Аруил мерил шагами расстояние от одной стены до другой, стараясь не обращать внимание на то, что тронный зал разносят к чертям. Его жена Алфея выражала куда больше эмоций и обеспокоенности. Эту женщину Ариес всегда боялся больше всех, но ввиду последних событий, даже она не способна его успокоить.

– Наконец-то! Энрис!
– Алфея облегченно вздохнула и подошла к сыну, сжав его руку.
– Он уже отправил нескольких бедняг в лазарет, останови его.

– Ты ему хоть что-то говорила?
– эльф тяжко вздохнул, представляя, что сейчас будет твориться за этими каменными дверями.

– Просила его потерпеть, послушать Прорицательницу, успокоиться и заняться делами государства.

– Если он разнесет весь зал, будете сами его чинить, как в прошлый раз, - Аруил остановился и взглянул на сына.

У Энриса вырвался нервный смешок при воспоминаниях о событиях, которые произошли более чем десять лет назад. Тогда Ариес разошелся из-за того, что один из темных эльфов пытался изнасиловать Амбер. Для нападавшего закончилось все довольно плачевно, хотя ему удалось избежать смерти, а вот тронному залу не повезло еще больше, так как Ариес отыгрывал свою злость именно на нем. Что самое интересное в тот раз Алфея впервые не смогла усмирить сына, даже Энрис ничего не смог сделать, только получил пару сломанных ребер и синяки. Зато обычная девушка, человек, а в дальнейшем и ведьма по имени Амбер смогла не только утихомирить эльфа, но и заставить восстанавливать этот зал.

Набрав полную грудь воздуха, и отдав все свое оружие матери, рыжий эльф открыл дверь тронного зала и зашел внутрь, надеясь не попасть под раздачу в первую же секунду. Ему повезло. Темный эльф взял временный таймаут и просто швырял в целую стену остатки колонн, ругаясь при этом так, что даже грохот не заглушал его слов.

– Ариес, - Энрис предпочел отойти от двери, чтобы в случае чего, она не стала препятствием для отступления.

Темный эльф замер и зло взглянул на того, кто потревожил его.

– Что случилось?

Наступила тишина. Ариес был настолько зол, что ему даже говорить было сложно, Энрис же терпеливо ждал.

– Я хочу знать, что с Амбер и где она сейчас.

Энрис в очередной раз вздохнул, понимая, что этот разговор может зайти в тупик и тогда Ариеса будет не остановить, пока он сам не остынет.

– Я понимаю. Ты же знаешь, что я тоже переживаю... и не только за Еву, но и за Амбер.

– Тогда почему ты так спокоен?! Как ты можешь себя контролировать?! Эта боль в груди разъедает меня, - Ариес зарычал, отшвырнув от себя очередной кусок камня.
– Ей невыносимо плохо, Энрис!

– Тогда поделись с ней своей энергией, своим теплом, подари ей надежду на то, что она не одна. Ты ведь можешь это сделать через амулет, я так делаю. Но мы к ним не пойдем, как и велела Прорицательница.

Ариес хотел было что-то сказать, но передумал, лишь сжав кулаки настолько сильно, что проступили вены по всей руке и даже шее.

– Поговори с Матерью Богиней. Ты не раз это уже делал, и она слушает тебя, хотя ты и темный эльф.

– Она молчит!

– Я бы тоже молчал на ее месте. Твой ор не предрасполагает к общению, брат, - Энрис подошел к Ариесу, взяв его за плечо.
– Успокойся и помни, что по сравнению с ней, ты лишь обычный эльф. Твой титул тебе не поможет, как и эмоции, обеспокоенность о состоянии Амбер.

Беспомощно зарычав, Ариес прислонился спиной к уцелевшей стене и сполз на пол, закрыв лицо руками. Так больно и страшно ему еще не было. Он боялся, когда видел, что над Амбер хотят надругаться, боялся каждое мгновение, пока лекарь не сказал, что она цела и лишь напугана... он боялся, когда она первый раз уходила. Это было безумием. Девушка принадлежала ему, но при этом должна была уйти, чтобы вернуться через несколько лет. Он не боялся так, даже когда они с Амбер висели на обрыве скалы или когда Пожиратель хотел убить ее. Сейчас же он ничего не знает о ее состоянии, он даже не знает где она и что случилось.