– Я даже не с бодуна, – сказал Котов. – Хотя вчера ох как хотелось нарезаться.

Анна слегка – понимающе и вроде даже как сочувствующе – покивала.

Для нее самой было полной неожиданностью то, что к ней, работавшей в последние несколько недель по одной закрытой теме – и занимавшейся этой темой фактически в одиночку, – указанием сверху вдруг «прицепили» Котова.

Как и она сама, Котов работает под прикрытием; какая-то часть его биографии, и наверняка немалая, залегендирована. В последние года три или четыре он на фрилансе – есть такая категория журналистов и операторов, снимающих материалы для крупных российских и европейских информагентств и телеканалов, но не состоящих в штате этих структур.

Позавчера, в четверг, когда Анна возвращалась к себе из Подольска, где находится архив Минобороны, ей прозвонил Антонов, ее личный куратор, и велел приехать на конспиративную квартиру. Там она застала обоих своих начальников. Прежнего куратора – полковника Митрохина, главу ближневосточного направления Третьего департамента ГРУ. И нынешнего – Виктора Антонова, подполковника ГРУ, работающего в последние годы под прикрытием и успевшего наработать себе имидж удачливого бизнесмена и теневого «решальщика» (его бизнес сориентирован опять же на страны Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья).

– Немного же ты раскопала, Анна Алексеевна, – выслушав ее доклад, сказал Антонов. – Сущие крохи… И «суженый» твой помалкивает.

– Мы только и знаем, что он переведен в Кемп Бастион и что его привлекают на сопровождение конвоев, – сухо заметил Митрохин. – Содержательной информации в последнее время от него не поступало.

– Прошу не забывать, что Иван постоянно находится под колпаком, – огрызнулась Анна. – Во-вторых, очень сложно найти черную кошку в темной комнате… если ее там нет.

– Она там есть, – сказал Антонов. – Притаилась где-то в большой черной пещере… – Виктор Михайлович, ввернув этот странный для непосвященного оборот, помнится, со значением посмотрел на нее. – И ты, Анна… вернее, вы оба, ты и Иван, должны интересующее нас нечто обнаружить до того, как его найдет еще кое-кто…

– Анна Алексеевна, к вам будет прикомандирован товарищ, имеющий соответствующую фактуру и определенные навыки общения, – чуть усмехнувшись, сказал старший по возрасту и по званию – Митрохин. – С его помощью, а также заручившись помощью другого товарища, с которым вы уже контактировали, как мы надеемся, вам удастся открыть все двери архивных хранилищ… И добыть среди россыпи документов столь необходимые нам сведения.

– Второй «товарищ» – это Смольников?

– Да, тот самый ветеран, военный историк, через которого одна из зарубежных спецслужб пыталась этим летом получить доступ к информации о ЧП, произошедшем некогда в Афганистане.

– Я встречалась с ним несколько раз… Но какого-либо желания с его стороны помочь мне с розыском архивных документов лично я не увидела, не ощутила.

Начальники многозначительно переглянулись, из чего Анна сделала вывод, что к ветерану, служившему в Спецглавке МО, написавшему несколько книг о советско-американском ядерном противостоянии, нашли-таки какой-то особый подход.

– На этот раз, думается, все будет по-другому, – сказал Митрохин. – Смольников почти десять лет после отставки работал в архиве Минобороны…

– Я в курсе.

– У него и сейчас имеется действующий «допуск». Уже получено предварительное согласие с его стороны; он сам с вами отправится в Подольск и покажет некоторые документы обособленного хранения [12] , которые ему попадались на глаза еще в ту пору, когда он собирал материал для своих книг.

Вот так еще в четверг Анна Козакова узнала, что теперь будет работать в архивах не одна, что к ней подключится ее старый знакомец – Анатолий Котов. А вчера, в пятницу, ей удалось договориться – по телефону, – что в Подольск с ними отправится Смольников, полковник в отставке, переквалифицировавшийся на гражданке в военного историка, публициста, писателя. Именно его они здесь и дожидаются – Валерий Трофимович обещался быть в десять у главного входа в ТД «Ясенево».

Анна, сверившись с часами, недоумевающе покачала головой. Достала из сумочки смартфон. Набрала номер Смольникова…

В ответ зазвучали длинные гудки.

– Почему бы не обратиться с соответствующим запросом в Двенадцатый главк? [13] – обозначая свою «информированность», спросил Котов. – Это же их тема!..

– Это только отчасти тема «Двенадцатого».

– Наверняка у них имеется инфа по этому мутному летному происшествию… Если, конечно, на борту того бомбера действительно имелась спецхреновина.

– Ты меня за идиотку держишь?

– Ну… Не то чтобы я сомневался в твоих умственных способностях, но…

– А начальство? Они, получается, тоже – дураки?

– Хех…

– И только ты один, Кот, додумался, чтобы отправить запрос в главк, занимающийся данной темой?

– Отправляли, значит… И что?

– А ничего. Ответ примерно такой… – Анна, достав из сумочки косметичку, глянула в зеркальце. – Ответ такой, если коротко… Никаких «спецхреновин» на действовавшие в Афганистане и патрулировавшие границу с Пакистаном самолеты не навешивали. Точка.