годы. Неизвестно куда. Бывало, он отправлялся

Тщетно гоняясь за ускользающим выходом, ты

на их поиски по соседним лесам, по соседним

теряешь себя, вернее, ту точку на мшистых

королевствам, в которых вообще никто не правил.

коралловых лапах, которую ты принимаешь за

Там не было даже королей. Он представлял себе,

себя, а я принимаю за пятна. Устремляешь в нее

что где-то существует страна, в которой всем

умноженный стеклянный взгляд. Ты в бешенстве, и

правит королева, всем, всем. Даже тем, чего там

крушишь всю подвернувшуюся мебель, спинки

кресел, ногтями вгрызаешься в ковер. Но тут

3 3

прихожу я и помогаю. Разрываем всю квартиру в

клочки. Оставляем только картинки. На память.

Хрупкая, ты стоишь над кораллом и дрожишь.

Вы с ним так похожи. Я кладу тебя на постель и

усыпляю твоей любимой сказкой. А ночью ты

просыпаешься и будишь меня, чтобы в отместку

рассказать твой любимый сон. О том, как ты

плавала в полном водорослей и морских змеев

море. А на берегу тебя поджидал Одиссей.

Сильный и стройный.

– Привет, Пенелопа! Прошло полжизни, а ты

совсем не изменилась.

– Совсем - совсем, - подумала ты и сказала:

– Время - это река, которая впадает в море.

Не станет моря, река остановится. Тебя не было,

Одиссей. Не стало.

Он улыбался, ты сияла в ответ, искрилась,

отряхиваясь, словно кошка. И тогда он обнял

******

тебя сказочными коралловыми лапами и начал

душить. Ты пыталась вывернуться, извернуться

драконьей пеной, но его руки были бесчисленны и

нескончаемо длинны. Ты искала выход, чтобы

Я сказал, что уезжаю, но тогда еще не знал,

найти его среди моих рук, безвыходно тебя

куда.

обвивших, усыпляя.

– Нибудь, - прошуршала мышка и юркнула в

– Я скоро уезжаю.

норку меж твоих ног.

– Знаю.

Я лежал, курил или, точнее, не курил, к

Ты уже спала, а из твоего сна меня никто не

сожаленью. Последовать ли за ней или за дымом,

заберет. Я всегда буду ждать тебя на берегу,

пока не стерлись следы?

сильный и стройный. Придешь ли? Если нет, из-

Туды-сюды.

вернусь кораллом и задушу. Только не огляды-

Когда-то ты сказала, что для меня един-

вайся.

ственным местом спрятаться от тебя было уйти в

тебя и никогда не вернуться. Ты верила, что у

тебя внутри можно было построить город,

возвести мосты и архитектур-

ные памятники, разбросать конфетти. Город с

влажным климатом, красным дождем и желтыми

гейзерами, город,

в котором ты не дала бы мне умереть, разве что

вслед за собой, след в след, пока не стерлись,

юркнуть за мышкой..

Ты говорила:

– Хочу умереть на закате, ярком и страшном,

чтобы было страшно не только мне, но и всем,

кто доживет.

– Я предпочел бы умереть раньше.

3 4

– Почему? - спрашивала ты, целуя меня в

затерявшаяся в простынях моего безногого

губы, будто прощаясь.
– Боишься заката?

дивана. Нырнул под одеяло:

– Да. Если так можно назвать старость. А

– Ау! Раздвигай мосты!

может, боюсь встретить рассвет без тебя.

Вынырнул: вокруг автобус. По дороге сло-

Представляешь, вся ночь впереди и вряд ли

мался. Вечером пришел не новый, но другой.

наступит день! А наступит, раздавит, не

И началась спринтерская гонка по Европе. Тур

заметит, не замечу.

де Франс - в удобных креслах и со вспышками

Ты смеялась. У тебя были другие планы.

сна.

– Я вхожу в них?
– робко поинтересовался я.

Германия: автобан, мелькают домики. Какие?

–

Входи в меня, только вытирай ноги. Вытер о

Не помню. Наверно, спал.

твой мохнатый половичок. Сполоснул руки. Можно?

Бельгия: красивые фасады, уголки замков, а

– А ты разве не собирался уезжать?