Шрифт:
И Диме она, конечно, заплатит! Отдаст ему, сколько нужно, из денег, которые принес Виктор. Там много было – несколько тугих пачек стодолларовых купюр. Вера не считала, сколько там, но уверена была – очень много! Еще вчера она не могла бы ими распоряжаться. Это были не ее деньги. Она ни за что не взяла бы их и не попросила бы у Виктора. Но сегодня… Сегодня что-то изменилось… Она почему-то чувствовала себя вправе распоряжаться его деньгами. Может быть, потому, что теперь чувствовала и огромную ответственность за его жизнь? А как это связано друг с другом?
Вера пожала плечами, поднимаясь уже на третий этаж. Откуда она знает, как это связано? Как-то, наверное, связано одно с другим. Сама-то она чем с Виктором связана? Кто сможет это объяснить? Она не сможет ни за что! Она даже не понимает, почему не может просто плюнуть на этого Виктора – упрямого, самонадеянного и лживого – и уйти, вычеркнуть его из своей жизни. Ведь жила же она без него столько лет с матерью? И ничего! Мать болела, Вера ее тянула, сколько могла…
Она вспомнила, как умерла ее мать, и поняла, что это была первая ниточка, которая завязалась между ней и Виктором. Первая, но очень крепкая. А теперь этих ниточек стало столько, что просто не разорвать уже, как ни старайся!
Она остановилась перед дверью в квартиру матери на площадке третьего этажа. Смутное беспокойство вдруг овладело Верой. Она прислушалась к себе, но понять причины этого беспокойства не смогла.
«Наверное, нервничаю из-за того, что Виктор остался там один, – подумала она. – Надо быстрее здесь заканчивать и возвращаться. Электричек нет уже, поздно. Придется на машине ехать. А впрочем, на машине даже быстрее получится. Точно – поеду обратно на машине!»
Это решение ее приободрило, и она толкнула дверь, которая оказалась незапертой.
В квартире было темно.
– Дима! – крикнула Вера. – Свет включи! Дима! Ты где?
Вера сделала шаг вперед, и в это мгновение свет зажегся.
Первое, что ей бросилось в глаза, были белые волосы человека, который стоял у стены рядом с ней.
– Седой! – в ужасе вскрикнула она.
Одна рука Седого лежала на выключателе. В другой он держал пистолет, который был направлен Вере в живот.
– Проходи! – сказал Седой. – Будь как дома…
Ноги у Веры подкосились, она оперлась спиной о стену и сползла по ней на пол.
Глава 17
– Ну вот, сучка, и свиделись! – сказал Седой. – Не ожидала? Хотя не-ет! Ожидала! Потому и лопушка впереди себя прислала! Обмануть меня хотела…
Седой засмеялся противным дребезжащим смехом. Все лицо его сморщилось, затряслось, глаза превратились в узкие щелки, из которых на Веру посверкивал острый колючий взгляд. Глаза его не смеялись.
«Дима! – подумала Вера. – Как же это? Он же зажег свет!»
– Думаешь, где ты ошиблась? – спросил вдруг Седой, и Вера вздрогнула, ей показалось, что он читает ее мысли. – В людях ты не разбираешься, вот и вся твоя ошибка. Поверила мозгляку, который за свою жизнь дрожит. А я знаю, как с людьми разговаривать, чтобы они все сказали, что мне нужно от них узнать. Всего-то и пришлось – одно ухо ему отрезать. А как за второе взялся, так он и сообщил мне, какого сигнала ты от него ждешь…
Седой, не поворачиваясь, крикнул:
– Эй ты, говнюк! Иди сюда, покажись нашей красавице… Пусть полюбуется на твою рожу.
Из комнаты, в которой совсем недавно стоял гроб матери, показался Дима. Он стоял сгорбившись, обеими руками зажимая правое ухо. Через его пальцы сочилась кровь и капала ему на ноги и на пол.
– Я его отпустить обещал, – ухмыльнулся Седой. – А теперь вот хочу с тобой посоветоваться… Мне он не нужен. А ты сама думай, что с ним теперь делать – отпускать или нет? Мне не интересно знать, где ты его подцепила и что ему обещала, чтобы он тебе помог в квартиру попасть… Ты сама знаешь, что мне интересно. Вот об этом у нас и разговор будет. Но сначала давай с ним решим. Я бы отпустил, но настучит ведь! Он же дерьмо, боли боится… Менты его прижмут хорошенько, почки отобьют, он все им выложит, и про тебя, и про меня…
Вера смотрела на Диму широко раскрытыми глазами. Стоит только тому заикнуться, что он знает про то, где Виктор, и все! Седой ее тут же убьет, а Диму заставит везти его в Ховрино… Она поняла, что в ее распоряжении секунды, пока Седой не понял, что Диму она не просто попросила помочь ей проверить, нет ли засады в квартире, что он знает гораздо больше.
Решение пришло само собой, Вера даже не успела подумать о том, правильно ли она поступает. Слова вырвались сами.
– Его нельзя отпускать! – сказала она. – Он в милицию побежит! Убей его!
Дима смотрел на нее с ужасом.
– Не надо! – сказал он заплетающимся языком. – Я не пойду никуда! Я все сделаю, что скажете! Отпустите меня! Я не хочу!
Вера понимала, что еще мгновение, и Дима сообразит, что интересует Седого. Вернее – кто. И тогда – катастрофа! Медлить было нельзя.
Она вскочила, быстро подошла к Седому и твердо сказала:
– Дай!
Он ухмыльнулся и протянул ей пистолет.
У Веры на мгновение мелькнула мысль о том, что можно ведь выстрелить и в Седого. Но тот стоял у нее за спиной – пока она будет поворачиваться, Седой успеет ее ударить, вырвать пистолет, и тогда все! – она не успеет заткнуть Диме рот.