Протекционизм играл важнейшую роль и в экономической истории США.

Широко известно выражение Т. Джефферсона “Государство – ночной сторож”, в образной форме отразившее фундаментальные особенности общественного устройства США и традиционные американские ценности, такие как принцип “laissez faire”– минимизации вмешательства государства в экономику – и система свободной торговли. Сторонники Т. Джефферсона утверждали, что самое хорошее то правительство, которое меньше всего управляет.

Однако одновременно с “линией Джефферсона” в американской политике и общественной мысли существовала “линия Гамильтона”. В отличие от Т. Джефферсона, А. Гамильтон не признавал личный интерес в качестве организующего принципа общества и последовательно выступал за активную роль государства в экономике. Он писал: “Ничем не ограниченный дух предпринимательства ведет к нарушению законов и произволу, а в итоге – к насилию и войне”. В своей Великой программе 90-х годов ХVIII в. А. Гамильтон призывал государство “предоставлять средства лишь тем, кто готов использовать их под контролем общества на развитие национального производства”, тем самым ставя национальные интересы выше частных. Сторонники А. Гамильтона видели в национальном правительстве эффективный инструмент для превращения аграрной страны в бурно развивающуюся промышленную державу.

В то время как на уровне общественной идеологии и широко декларируемых принципов победила “линия Джефферсона”, в практике политических реалий, в организации национальной государственности и хозяйственной жизни, как свидетельствует история, победила “линия Гамильтона”.

США на протяжении почти трех четвертей периода своего существования были протекционистской страной с высокими таможенными барьерами. Единственными периодами относительно низких протекционистских барьеров было время накануне Гражданской войны и после каждой из мировых войн.

Даже после того, как США обогнали Англию по уровню производительности труда, в 1890 г. были введены новые тарифы, повышающие цену импортных товаров в среднем на 50%, а в 1897 г. – до 57%. Эти меры поставили барьер на пути многих товаров из Англии и других стран. Британские производители обвинили тогда США в создании “закрытого рынка” и в “нечестной” конкуренции.

В разгар Великой депрессии в 1930 г. во имя защиты американских товаропроизводителей был принят закон Смута–Хьюли, поднявший импортные тарифы в среднем на 53%.

В целом за период 1820–1940 гг. усредненный уровень ввозных пошлин в США составил величину порядка 40% от таможенной стоимости товаров.

Только в конце Второй мировой войны США сменили протекционистскую политику на политику свободной торговли и в 1947 г. начали активную борьбу за сокращение тарифных и нетарифных ограничений в торговле через Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ). Именно в тот период, когда экономика основных конкурентов оказалась разрушенной в результате войны, Соединенные Штаты стали страной с самыми низкими торговыми барьерами и, желая закрепить свое положение единоличного экономического лидера (в начале 50-х гг. на США приходилось 40% мирового производства), выступали за создание свободного мирового рынка.

Во Франциипроведение активной протекционистской политики связано с именем Ж.Б. Кольбера, который в 1660–1680-е гг. фактически контролировал всю внутреннюю политику страны. Проводившаяся им экономическая политика, получившая впоследствии название “кольбертизм”, являлась разновидностью меркантилизма и заключалась в обеспечении активного торгового баланса путем поощрения промышленности, создания мануфактур, увеличения вывоза промышленных изделий и ввоза сырья, сокращения ввоза готовых изделий иностранного производства. В 1667 г. Кольбер ввел новый таможенный тариф, резко повысивший пошлины на ввоз иностранных товаров. По его инициативе были созданы монопольные компании для внешней торговли. Кольбер санкционировал масштабное государственное финансирование работ по строительству и улучшению дорог, каналов, по многократному увеличению численности судов торгового и военного флота. Все эти меры оказались эффективным средством ускоренного хозяйственного развития и упрочения экономической мощи Франции.

Протекционизм был использован для ускоренного развития промышленности в Россиив период правления Александра III. Протекционизм был центральным звеном политики Бисмарка в Германии. В XX веке после Второй мировой войны протекционизм продуктивно использовали для целей индустриализации Япония, Южная Кореяи многие другие страны.

Так что испытывать комплекс неполноценности России нет никаких оснований. Продуманное использование протекционистских мер может на нынешнем этапе послужить целям развития российской экономики. А вот “скороспелое” членство в ВТО никаких выгод нам не сулит, но зато может принести только непоправимый экономический ущерб.

Очевидно, что успешно конкурировать на глобальном уровне можно лишь хорошо подготовившись к этому. Представим на боксерском ринге поединок между чемпионом-профессионалом в тяжелом весе и новичком-любителем, да еще и в более легкой весовой категории. Исход такого поединка предсказать нетрудно. Да и вряд ли его можно признать “спортивным”. Это скорее из разряда “избиения младенцев”.

Поэтому суть протекционизма состоит не в организации защиты отечественного бизнеса раз и навсегда, не в постоянном и тотальном ограждении его от иностранной конкуренции, а в тщательном создании условий подготовки его к глобальной конкуренции. Так было всегда, но особенно актуальным стало в современных условиях глобализации экономики.