– Федор Иванович, неужели вашу бывшую жену никто так и не смог опознать?

– В браке с Анной мы были, если вы помните, недолго. Особенность этого поселка в том, что народ, несмотря на соседство, не слишком-то общителен, я бы сказал проще, друг на друга здесь большого внимания не обращают.

– Да? Странно. Я думала, что все тут у вас совсем наоборот…

Чернышов неуклюже почесал себе бок и нахмурился.

– Ну, может быть, я веду жизнь затворника. Вечеринки редки, а если есть гости, то они не из соседних домов. Для меня неприятной была бы ситуация, если бы кто-то из моих деловых партнеров узнал в убитой женщине Анну. Тогда не избежать вопросов и слухов.

– Вы можете мне сказать правду?

Федор недовольно дернул головой:

– Вас интересует, не я ли убил свою бывшую жену? Перестаньте. Я восхищался ею. – Он посмотрел на картину, все еще висящую в его доме. – Она была прекрасной женщиной. Ничего подобного я не встречал в своей жизни. Да теперь и не встречу.

Дарья уже не сомневалась, что Чернышов все еще любит Анну. От любви до ненависти один шаг. Бывает ведь, что любишь так, что уже ненавидишь. «Люблю как душу, трясу как грушу»…

– Знаете, меня заинтересовала еще одна вещь…

– Надеюсь, последняя?

– Да. Среди ваших знакомых нет никого, кто занимался бы химией или медициной?

– Для вас это важно?

– Слушайте, вы отдали тысячу долларов только за то, чтобы репортеры поумерили свой пыл. Так почему бы вам не заплатить мне столько же, если я все-таки найду убийцу вашей жены?

– А вы попрошайка.

– Нет. Я просто хочу получить за одну и ту же работу от разных частных лиц, которые заинтересованы в раскрытии преступления. Так есть кто-нибудь?

– Может быть, это весьма странно прозвучит, но я сам три года отдал аспирантуре на химфаке, но так и не защитился.

– Поди ж ты… И почему? С талантом и упорством у вас все вроде бы в порядке. Кто-то удачливый обошел на повороте?

– Ну, не то чтобы так. Просто защищался один, лучший из всех.

– А вы были на втором месте?

– Какой вам от этого прок?

– Анну выпотрошили, а местная братва наткнулась на грузовик с консервантом А-37. Его вводят непосредственно в тот орган, который снимают с человека. После чего почка или печень неизвестно сколько могут оставаться в состоянии, пригодном для пересадки.

– Откуда у вас такие данные?

– Один сочинский химик подсказал. А что вас так удивляет?

– Я уже давно не занимаюсь наукой, но насчет этого препарата мне удалось кое-что почерпнуть из Интернета. Я занимался искусственным оплодотворением. Не самим процессом, а веществами, которые призваны обеспечить, допустим, сохранность сперматозоидов вне холодильника или продлить живучесть яйцеклетки, что, впрочем, из той же оперы.

– А сейчас у вас рекламные агентства и вам нет дела до биохимии?

– Точно. А знакомый у меня всего один. Олег Реместов, как раз он и защитился.

– Потрясающе. Интересно было бы пообщаться. Адресок не дадите?

Дарья аккуратно переписала к себе координаты.

– В каких вы с ним отношениях?

– Да так, ни то ни се.

– К Анне он не…

– Все. Вы мне надоели. До свидания.

Дарья нехотя поднялась. – Наша беседа получилась на редкость плодотворной. Всего доброго…

Как ни хотелось Дарье, но вот так напрямую беседовать с Реместовым… было бы глупо. Куда разумнее сесть на хвост и топтаться за объектом наблюдения по всему городу. Куда кривая вывезет.

Адрес – проспект Строителей, 64, квартира 1 – вывел ее точненько на объект. Кроме высоколобого мужчины, в той же квартире проживали еще бабка и молодая женщина типа жены, что, впрочем, не было точно установлено.

Данилова таскалась за всегда опрятно одевающимся ученым уже третий день, и не было пока никаких сдвигов. Дом, университет, кафе, университет, дом. Все. Никаких отклонений от маршрута. Ездит на потрепанном зеленом «Москвиче-2141», ни разу не замечен с сигаретой в зубах, перемещается быстро и плавно.

Как он следит за здоровьем, оставалось для Дарьи загадкой. Может, интенсивно бегает по лестницам альма-матер в перерывах между лекциями?

Единственное, что продолжало удерживать Дарью от расспросов в лоб, так это наличие у него денег на бензин и постоянно новые костюмы, которые он носил, несмотря на жару. Ухоженный, одет хорошо, жена или любовница упакована, мама или теща не обижена. В квартире на первом этаже сделан евроремонт, стальная входная дверь. Все очень неплохо.

Спустя неделю нервы у Даниловой не выдержали и она объявилась на химическом факультете.