Шрифт:
А уже совсем в новые времена начались работы у нас, в Романове.
Теперь — внимание! Некоторые предварительные выводы», — на секунду прервала свою писанину Леля.
«Кроме привычного сиверка, кроме бризов и суховеев какой-то неустановленный ветер скорей всего в нашей жизни присутствует. Полностью отрицать наличие эфира нельзя. Но и приписывать эфиру заполнение всего мирового пространства и разные другие философско-религиозные дерзости — просто глупо!
Незачем голосить и о наступающем царстве эфира. О его власти над миром, о неотвязном влиянии на все, что на земле нашей развеселой происходит.
Странные явления природы, без сомнения, нужно изучать.
Вот только у нас в Романове — больше странностей, чем их изучения. О странностях пока умолчу. Напишу про главное.
Сто сорок лет доказывали и не смогли доказать присутствие эфира, эфирного ветра и мировой эфирной среды.
Поэтому — вывод! Эйнштейн и сейчас правей всех правых: ничего этого нет! И зачем нам идти дальше Альбертыча? Зачем подвергать сомнениям несомненное? Ведь от эйнштейновской правоты так дух захватывает — науку забываешь. Прямо-таки религиозное чувство по отношению к творцу общей теории относительности у многих интеллигентных людей по временам возникает!
От священной правоты хочется рвать волосы на негодяях и дико хохотать. А иногда — говорить стихами:
Этот Морли — Не вздор ли? Не пора Под топор ли?Или лучше — так:
Альберт Эйнштейн — Не Франкенштейн!А это — посильней предыдущего будет:
Хватит, господа физики, иронизировать, Пора Альбертыча канонизировать!»Стихи Леля замарала шариковой ручкой. Не слишком густо, а так, чтобы их можно было при желании прочесть.
Дальше в «Справке» никаких зачеркиваний не было. Но и научность текста сильно пригасла, а потом попросту иссякла.
Пошли мнения и комментарии. Как в ЖЖ. Или даже хуже.
«Морли — Миллер — Майкельсон и примкнувший к ним Галаев из Харькова — распространители дури! И дурь эта — хуже наркоты».
«Разъясните кто-нибудь насчет поглощения землей эфира. И насчет его влияния на цунами. Трифон молчит, от Коли — фиг дождешься…»
Ночной эфир — Кует наш мир.«Написали бы проще: поглощение эфира землей — все-таки происходит! А то непонятно же».
«Нет, Женчик-птенчик, — никакого поглощения не происходит!»
«А вот — происходит!»
«Молчи, тупик! Кто вчера компьютер сжег?»
«Сам тупило! А Женчика не трожь, без этих… без ушей останешься!»
«Землетрясения и цунами — не есть воздействие эфира. Они имеют всем известную школярскую, я бы даже сказал — примитивную природу».
«Эфир ловил меня, но не поймал. Сочинила — Леля Сковорода».
«Леле до Сковороды — как двум нашим сапогам до неба. У Григория у Савича у Сковороды сказано: „Мир ловил меня, да не поймал“…»
«А то еще анекдот есть. Жена бьет мужа сковородой по голове. Спрашивает: будешь пить? — Буду. Наливай! — отвечает Григорий Савич».
«Ты олух, Коля».
«А ты — самка олуха!»
«Нет, вы не олухи, даже не олушата. Вы недовылупившиеся птенцы! Скорость вашего ума — много ниже 11,29 километра в год».
«Скорость 11,29 километра в секунду, то есть вторая космическая скорость — один из гвоздей, на которых держится мир. А вы тут бузу трете!»
«Мир держится на подтяжках. Лопнули подтяжки — штаны упали. Штаны упали — тут и миру конец».
«Если конец — в общественном месте, то тогда это не конец, а голый общественный протест».
«Ага! Наконец-то маньяки к нам пожаловали…»
«Я заявляю дирекции протест. Кому доверили писать научную „Справку“? Пьяной язычнице? Тупой паялке? Оторве шизанутой?»
«Что есть паялка? Я не софсем понимать».
«Паялка — это когда Леля тебя под статью подведет, а судья тебе эту статью впаяет!»
«Я cнова не софсем понимать: тогда получаецца — судья есть паялка? А Леонила Аркадьевна есть шизонутая оторва? Как фамилий этот мерзавец судья?»
«Это же просто издевательство над наукой. Пора направить электронку в „Роскосмос“ и в Госдуму о напрасной трате средств!»
«Ага. Госдума эти средства в карман — и на Гоа!»
«На Гоа — дураков нема!»
«Финанс — не дремлет. Финанс запятые считает. Ку. Ку. Дроссель».
«Молчи, Дроссель, молчи, Кузьмило!»
«Все что здесь написано — научно-политическая провокация!»