Упыри, уроды, сутяги, сикофанты — эти опять-таки исступленно ждут, чтобы синюшные их языки, выставленные навстречу ветру, были очищены от скверн и проклятий.

Вот, к примеру.

Катится по России — с запада на восток, а потом через всю страну с юга на север — голова с крыльями.

Только голова! Ну, еще из морщинистой шеи крылышки летучей мыши — торчком! Катится она, обрызганная кровью, катится голова умная, но ненужная. А ведь могла бы летать! Но голова, как тот надутый, а потом проколотый бычий пузырь: боком, с остановками и запинками, собирая вокруг себя мелочь и сор, — катится и катится.

И хочет эта упрямая голова, чтобы ее очистили от скверны, хочет, чтобы нашелся для нее постамент пошире и повыше!

И потому никак не успокоится: то выставится бородкой округлой из интернета, то очками пакостными, без дужек заушных, блеснет в кинозале, то из статейки похотливый нос покажет!

Только не хочет эфирный ветер продувать скорбную эту голову!

И потому нет голове крылатой, лишенной туловища, рук и ног и чем-то явно напоминающей голову Льва Троцкого, но по временам смахивающей и на голову собачью, — и секунды покоя! Череп расколотый покинуть нас и укатиться куда-нибудь на чертову мельницу ей мешает, что ли?..

А хорошо б она укатилась! И где-нибудь на чертовой мельнице перемололась в муку, и была бы засеяна в поле, и вместе с собой похоронила приготовления к мятежам, революциям, войнам, а потом взошла чистым колосящимся злаком!..

Но теперь, после целого века ошибок и несовершенств, — может, уже недостаточно и голове с крыльями, и нам всем вчерашним — перемолоться в муку?

Может, нужно поменять — и как раз при помощи эфирного ветра — само нутро человека? Может, нужно, чтобы вместо этого поганенького, порченного-перепорченного нутришка в человеке вызрело нечто новое, неповторимое? Чтобы наполнил человека кружащий голову эфирный разум и духоподъемный покой наполнил?

Вот только где такого эфирного ветра-разума наглотаться? Как подступиться к нему, у кого купить?

Волжская вода бурлит. Рабочий в лодке орет благим матом.

К воде кидается лаборант, делавший замеры на берегу, кидается приезжий москвич… Напрасно!

Оторвавшегося Пенкрата, закрутив водоворотом, уволокло в подводные пещеры и ямы.

Вскоре выныривает директор Коля. Ему помогают свинтить шлем со скафандра, и он, задыхаясь, кричит, а потом показывает руками:

— Коряга плавучая! Во-от — такая! В бок его! Р-раз!

Вызванная по Колиной команде речная полиция, а вслед за ней и «Скорая помощь» прибывают очень быстро.

Вскоре отыскивается и сам Пенкрат.

С виду он здоровехонек, но говорить почему-то не может, только трясет головой и по-идиотски мычит, пуская слюну пузырями.

— Ничего страшного, у нас в горбольнице мертвого из гроба подымут. А потом пострадавший все вам и расскажет, — утешает молоденький врач расстроенного Колю.

Директор Коля отскакивает от врача, как от заразного, и начинает звонить Трифону.

Трифон долгонько не отвечает, а ответив, сразу начинает на Колю орать. Тот намеренно врубает громкую связь, чтобы были свидетели разговора:

— …бя предупреждал! Я всем вам по сто и по двести раз объяснял! Грубые проникновения в эфиропотоки, да еще через воду — опасны! Ну хватит уже ветер в воде искать, в телескоп воду лить!.. Онемел, говоришь, Пенкрашка? Так мы все тут скоро онемеем и опупеем. Если не перестанем двигаться по путям, которые давным-давно исхожены, избиты и ведут на свалку! Имею в виду свалку науки…

— Трифон! Я тебе обещаю: оборудование будет. Опять же, Селимчик кое-что привезет. Брось демагогию, приезжай сюда. Христом Богом тебя прошу! Глянешь, что тут и как…

— Не в оборудовании дело! Аэростаты, скафандры, интерферометры… Пора эти причиндалы — в утиль. Лучший прибор — человеческий глаз! И наши тактильные ощущения. А Селимчик… Ну привезет еще один микрогенератор. Ну притащит записки папаши Миллера, в которых, скорей всего одна старческая глухота и слепота… Ты ишак, Коля!

— Спасибо на добром слове…

— Ишак, потому что не понимаешь: нужен наш, отечественный подход к разработке эфирного ветра. Поэтому ишак не только ты! Ишак я, ишак Пенкрашка… Зачем ты его только на работу к нам приволок?

— Пусть я ишак. Но я прошу тебя, Трифон: давай съездим к Пенкрату в больницу. Такого выражения на лице я ни у кого никогда не видел! Какая-то маска ужаса. Но самое неприятное: маска-то — саркастическая! Издевочный ужас намертво в лицо ему впечатался!

— И что?

— А то…

Не дожидаясь окончания препирательств Коли и Трифона, приезжий москвич спешит на метеостанцию любоваться Ниточкой.