— Хорошо.

— До завтра.

Еще одна встреча, но на этот раз с другой службой, в этом я был уверен, не знал пока только зачем.

Утро было пасмурным. Выглянув в окно, я увидел ползущие по небу тяжелые тучи. Их рваные края тяжело нависали над домами, отчего город стал серым и угрюмым. Редкие прохожие, торопились, боясь попасть под дождь, который мог начаться в любую минуту.

Первые капли ударили по стеклу и стекали неровными зигзагами, за ними появились следующие и дождь припустил. Улица опустела. Мутные ручьи неслись вдоль дороги к стокам. Шум дождя усиливался, и эта непогода чуть испортила мне настроение. Я задвинул шторы и прошел на кухню, в легком унынии, чтобы сварить кофе. Идти под дождем за выпечкой не хотелось, и я довольствовался хлебом с сыром. Лишь ароматный кофе поднял настроение. Времени до встречи с Лаурой было еще много, но продумывать варианты встречи, не имея никаких данных — трата времени. Можно было думать что угодно, дать волю своей фантазии, а реальность будет иная.

С Центром я пока не связывался. Передавать, кроме того, что передал, было нечего. Вот после встречи, может быть, появиться новая информация и я увижу приоткрытую дверь в завтра.

В офис редакции я тоже не пошел. За окном стало тихо, выглянув, я увидел, что дождь закончился, а значит надо прогуляться по городу, и, захватив зонт, набросив легкую куртку, вышел.

Ехать на машине на встречу, не видел смысла, так как неизвестно когда буду возвращаться, да и как на двух машинах? Ехать друг за другом? Я оставил ее в ближайшем гараже, оставлять на улице опасно.

Под тучами я шел по улице, на которых уже появились горожане. Около часа я потратил на прогулку, запоминая город, не в свете солнечных лучей, как я привык, а пасмурную неприятную погоду. Снова начался мелкий дождь, и я зашел в ближайший бар. Справа от входа размещалась барная стойка, за которой бармен протирал стаканы. Стенка за стойкой было стилизована под стену сельской хижины, на полках позади бармена стояли бутылки с алкогольными напитками. Декоративная стенка отделяла зал от кухни. Глухая подсветка придавала всему интерьеру своеобразный колорит. В зале было около десяти столиков, за которыми сидело человек семь, так же как и я, укрывшихся от дождя. Я сел на высокий табурет за стойкой.

— Красный мартини.

Бармен кивнул головой и через минуту передо мной бокал с мартини.

— Не важный сегодня день, — поделился я с барменом.

— Это для кого как. В такую погоду к нам чаще заглядывают.

— Да, получается, что может быть лучше плохой погоды, — погода еще хуже.

Бармен промолчал. Дождь закончился, и я покинул бар. Несмотря на то, что завтрак был более-менее чем скромный, есть не хотелось. Идя по улицам, я несколько раз проверился, хвоста не было. Хотя его может привести Лаура. За десять минут до назначенного времени я укрывался у входа в Moll El Palermo Shopping. Дождя не было, но стоять на тротуаре в такую сырую погоду не хотелось. Я по привычке рассматривал прохожих, вглядываясь их лица.

В начале пятого, раздался звук клаксона, и я увидел стоящий у обочины автомобиль. Оторвав свое тело от стены, которую подпирал все это время, я подошел и сел впереди, рядом с Лаурой.

— Здравствуй, — посмотрев мне в глаза, произнесла она. Я ответил на ее приветствие, и машина отъехала от обочины.

— Куда едем? — осведомился я.

— Если назову, тебе это может ничего не сказать.

— А к кому?

— Почему ты решил к кому?

— Потому что с тобой мы могли поговорить, где угодно.

— Приедем, увидишь. Надеюсь, ты не боишься?

— С тобой я ничего не боюсь.

— Почему со мной?

— Потому что доверился.

Дальше наш разговор перешел на ничего не значащие темы, чтобы скоротать время в дороге, а молчание вносит напряженность. Ехали мы на восток города и вскоре свернули на узкую улочку, состоящую из двух- и трехэтажных домов. Это был старый район, куда еще не пришла мода урбанизации. Мы остановились перед приятного вида зданием, переделанного под офисы. Но не в это здание направилась Лаура, а в соседнее, которое было грязнее своих собратьев. На двери висела нелепая вывеска, где сообщали о своем существовании — разные конторы. Несмотря на внешний вид, внутри было чисто уютно. Мы поднимались на третий этаж, каждый этаж имел свой цвет. Первый был светло — синим, второй темно-коричневым, третий бледно-серым.

Лаура шла впереди меня, так что я мог созерцать ее стройную фигуру. На ней был голубой костюм-двойка, волосы не просто спадали на печи, а были художественно взлохмачены.

Черные чулки со швом, подчеркивали стройность ног. Чтобы как то нарушить молчание, я сказал:

— У тебя сбились набок швы на чулках, — сказал я ей в спину, не известно, на какую реакцию рассчитывая, то ли злость, то ли смех.

Она чуть обернулась, чуть приподняла бровь:

— Тебя это смущает?

— Скорее возбуждает.

— В следующий раз, специально для тебя, я их надену швами вперед, чтобы ты мог их поправить.

— Мне нравится фраза. «Чем вы гладите женские чулки? Рукой!»

Лаура ничего не ответила на мою банальность, при этом зная, что швы на чулках в порядке.

На третьем этаже она свернула направо, прошла до третьей двери, и, не постучавшись в нее, открыла и вошла, я следом. В комнате наблюдался спартанский уют — темно коричневый диван, кресла того же цвета, старый ковер на полу, заглушал шаги, вместо кондиционера — вентилятор, холодильник вдоль стены. Все это говорило о том, что здесь никто не живет. Никаких шкафов и прочих вещей. Мы были на конспиративной квартире.