— Ну, эту информацию я пока не переварил. Взаправду убили, или это у них хеппенинг такой?

— Леша, ты же знаешь, что я никогда про смерть не шучу! — Кажется, Ксения впервые увидела сегодня более или менее серьезного Трешнева. — Ну, разве что похороню кого-нибудь по ошибке в своих репортажах…

Вдруг он замолк и внимательно посмотрел на Гаврилу.

— А может, правда? Президент-то у нас мудрый. Точно не перформанс?

Ксения огляделась. Танцующие пары, после того как смолкла музыка, полузастыли, неслышно о чем-то переговариваясь. Музыканты отставили инструменты и, как видно, ждали новых распоряжений. Оставшихся фуршетирующих было не так мало, и они, вероятно, перешли на полушепот. На огромное фойе наползала нехорошая тишина.

— Так, — сказал президент Академии фуршетов. — Ежели они меня не выпустили, а предложили заниматься своим делом… То дело мне известно. У вас что-то осталось?

— Обижаешь, — протянул Трешнев. — И «Бестера», и нас. Все накрыто, Воля на карауле.

Они прошли к своему столику и коротко рассказали Воле и Беркутову о происшедшем.

— Вот и застряли, — более чем с досадой воскликнул Георгий Орестович, — а у меня в полночь поезд!

— Далеко? — сочувственно спросил Гаврила.

— Ближе некуда! В Питер! Я ведь только потому и торчу здесь, что домой ехать далеко. Думал: перекантуюсь до поезда… И сумка с собой, в гардеробе.

— Подожди отчаиваться. — Трешнев пришел в себя. — Купряшин же сказал: это недолго. Народу много. Скорее всего, перепишут нас… может, обыщут немного… Заодно халявщиков узнаем поближе!

— Амазаспа Гивиевича и Парасольку я встретил у метро, — меланхолически проговорил президент, тщательно пережевывая шашлык.

— Ну, молодцы! — с истовым восхищением воскликнул Трешнев.

— Нас ведь никто за штаны не держал, — заметил Караванов.

— Я пойду туда… — Гаврила неопределенно махнул рукой наверх. — Поддержу Егора. А то ведь всех, кто там был, местная охрана задержала и никуда не пускает.

— И вас задержат! — уверенно сказал Трешнев.

Все это время Ксения копалась в своей сумочке, ища паспорт. И не нашла его.

— Я паспорт забыла. — Она чуть не плакала. — Есть только пропуск в институт.

— Нет нужды волноваться, — с прежней размеренностью проговорил президент, принимаясь за салат «Цезарь». — Народу много, люди достаточно серьезные. Посмотрите, половина с мобилками у рта, что ж, думаете, они домой звонят? Это клокочуще горячая новость! Не то что шашлык, который я съел…

— Пришел бы вовремя — имел бы в кондиции, да и с собой прихватил бы. И уже домой ехал! — с ворчливой иронией вставил Трешнев.

То там, то сям раздавалось журчание мелодий мобильных телефонов.

— Не смог! — сокрушенно произнес президент, не отрываясь от «Цезаря». — Задержался на открытии персоналки в галерее «Бандан». Художники, особенно если это художницы, тоже, знаешь ли, бывают болтливы.

— Верно, и фуршет, судя по твоему аппетиту, там был не ахти!

— Я и не понял как следует. Перехватил что-то — и к вам!

— Прибыл успешно!

— Кстати, надо пойти еще вина взять. Этого маловато, а с минуты на минуту все свернут.

— Думаешь? — озабоченно спросил Трешнев, который, по наблюдениям Ксении, влил в себя не меньше двух стаканов виски. — А может, нам уже хватит?

— Ну, я еще, правду сказать, не начинал, а вы сами решайте. Как только появится полиция и сыскари — все, дело пропало. Проверка документов, обыск, дача показаний… Далее по сценарию. И — «Встать! Суд идет!».

Люди, находившиеся в фойе, после объявления Купряшина оставались — и это невероятно удивило Ксению — почти неподвижными, и было непонятно: то ли их так заворожила просьба председателя жюри, то ли они также разными путями узнали о смерти Горчаковского и теперь, в оцепенении, обдумывали происшедшее.

Вдруг снизу от дверей пошел шум, коротко и с достоинством прозвучал собачий рык.

— На помощь жегловым и шараповым приехали глазычевы! — вздохнул Беркутов. Достал телефон и посмотрел время. — Может, и успею на поезд.

— Надо оказаться среди первых на выход! — сказал Трешнев. — Чтоб шмон с нас начали.

— Но суетиться тоже не будем, — заявил президент, не прерывая процесса очищения тарелок от яств. — Они к суете относятся нервно.