В 1507 году, будучи в Венеции, он отказался от репетиторства и вернулся к любимому делу. Книги, которые к этому времени начали выходить, приносили ему доход. Однажды, это был уже 1517 год, он явился к знаменитому издателю Альду, в доме которого расположился некий кружок гуманистов. Слуга сообщил, что господин Альд никого не принимает. «Скажи ему, что я Эразм из Роттердама», – промолвил посетитель. Слуга ушел, и уже через минуту вылетел сам Альд с распростертыми объятьями – слава опережала Эразма. Издатель был счастлив, что этот выдающийся человек пришел именно к нему. Конечно, сразу же поселил его в своем доме, и Эразм наконец-то обрел человеческие условия для работы. А дальше – рукописи, сочинения, классические переводы и собственные труды. Вот, собственно, и вся его жизнь.

Эразм дважды оказывался в ситуации, когда перед ним стоял серьезный выбор. В первый раз – когда его пригласили в Англию, ко двору Генриха VIII Тюдора. Короля воспитывали гуманисты. Казалось, Генрих VIII разделяет их мысли. Он сам говорил: «Что я без ученых? Я ничто». Ему верил великий Томас Мор, которого король сделал лорд-канцлером. Возможно, поначалу король даже любил Мора и, безусловно, очень ценил. В честь восшествия короля на престол Мор сложил торжественную оду. Гуманисты радовались – наконец-то! Редкий король! Они готовы были даже признать его своим просвещенным государем.

Эразм, получив предложение из Англии, поехал с радостью и надеждой, которую внушал ему король. Чем это кончилось, мы знаем: Генрих VIII все быстрее и быстрее отступал от гуманистических идеалов и более того – превращался в чудовище, тирана. Надежды гуманистов рухнули. Стало ясно, что мечтания интеллектуалов смешны, а надежды на короля – химеры. Просвещать тиранов, о чем мечтали в древности Платон и Аристотель, – дело глупое и безнадежное. И Эразм покидает Англию.

И второй раз он встал перед выбором, когда в 1517 году Мартин Лютер предал огласке «95 тезисов» о вере. Вся мыслящая Европа смотрит и ждет, что скажет Эразм, поскольку его авторитет был чрезвычайно высок. Многие уверены, что вот сейчас он встанет на сторону Лютера, потому что реформатор говорит о тех же недостатках духовенства, что и Эразм, он бичует то, что не одобряет Эразм, – то, что попы корыстны, неописуемо примитивны, что они давно забыли о христианских идеалах и ведут неподобающий, развратный образ жизни. И поначалу Эразм как будто устремлен в сторону неистового проповедника, что-то не совсем ясное, но определенно дружеское веет в словах его, в разговорах об этом человеке. Но по мере того, как Лютер начинает действовать, Эразм затихает, умолкает, а потом окончательно разочаровывается.

Почему? Он увидел нетерпимость Лютера, его нежелание идти на диалог, склонность насаждать свои идеалы, бесспорно, либеральные, насильственным образом. Вот с этим Эразм никак не мог согласиться и примириться. Фанатизм – это, пожалуй, то, что Эразм ненавидел более всего на свете, считая одной из главных причин всех бедствий человечества. Нет, он не отошел от церкви, остался верным идеям католического учения. Он отошел от Лютера и окончательно утратил надежду на исправление нравов духовенства.

Эразм прославился своим сочинением «Похвала глупости», которое имело невероятный успех в Европе. Подобный триумф случится и с Бомарше, автором «Женитьбы Фигаро». Книги только-только входили в обиход, только появлялось понятие тиражей. Альд, этот великий издатель, сам приходил в цех, где стучали машины, пахло типографской краской, сам сидел за корректурой, правил ошибки. Тут же рядом с ним был и Эразм – добавлял что-то или вычеркивал, а Альд все удивлялся: «Как ты можешь работать в этом шуме?» Впервые люди в Европе поняли, какова может быть сила книги. Сам Эразм называл «Похвалу глупости» безделицей, хорошо помня, как писал ее в дороге, чтобы не было скучно… «Ну, представьте себе, – говорит он в предисловии, – что мне захотелось поиграть в лошадки, поскакать на хворостине». Он посвящает книгу Томасу Мору, своему лучшему другу. В одном из писем Эразм описал его улыбку как что-то самое светлое и ясное, что видел в жизни. Не было у него никого ближе и любимее Мора. «Вот дарю тебе, мой милый Мор, эту шутку» – так отозвался Эразм о своем произведении. «Шутка» загремела по всей Европе, это была первая книга такого масштаба, духовная и в то же время совершенно светская и главное – доступная, всех задевающая. Ею зачитывались, ее заучивали наизусть, читали вслух – ее любили.

«Похвала глупости» – не единственное произведение Эразма Роттердамского. Очень известны его педагогические произведения, в частности, «Разговоры запросто». Интересно, что в Россию книги Эразма привез Петр I. Царю очень понравились его идеи о воспитании. Он прочел и тут же приказал перевести это сочинение на русский язык. Очень интересовался Эразмом Ломоносов. Он перевел его диалог «Рассвет» и предпослал ему такое предельно лаконичное предисловие: «Разговор Дезидери и Эразма Роттердама, называемое «Утро», в котором он учит не терять времени напрасно». В России у книг Эразма – своя судьба. Не все они переведены на русский язык. И сегодня многие его произведения востребованы, а некоторые даже трудно бывает найти.

Необходимо сказать о его педагогических идеях, ибо они на долгие века определили развитие педагогики. Вот здесь он был совершеннейший человек Нового и Новейшего времени. Ян Амос Каменский, знаменитый педагог XVII века, в сущности, на идеях Эразма Роттердамского строил свое здание педагогики.

В чем же суть воззрений Эразма? Что же это такое – педагогические идеи Эразма Роттердамского? Главное – развивать личность ребенка, не подавлять, не наказывать – наказание всегда ломает, меняет, иногда неузнаваемо. И как можно раньше приобщать ребенка к науке. «Это невозможно сделать прямолинейно», – писал Эразм. Но через игру возможно. Трудно представить, что это говорил человек почти пятьсот лет тому назад. Сегодня нет более свежих, полезных и умных идей. Но главное в отношениях учителя и ученика – любовь, считает Эразм, и ему мы можем поверить. Особенно если вспомним, что пережил он, будучи ребенком в приютской школе «Братьев общей жизни», в этом, по его словам, каземате. Ему можно верить и потому, что с четырех лет он был лишен родительской любви и ласки, а в тринадцать – остался полным сиротой. И когда такой человек говорит о роли любви в жизни ребенка, он знает, что это такое. Ребенок не может любить науку, продолжает Эразм, ибо он ее не понимает, но он может любить учителя, верить ему и тогда путь к знаниям будет открыт его наставником. Поразительные мысли и такие простые! Почему же человечество бесконечно топчется вокруг очевидных вещей, понятных всем здравомыслящим людям?

Два слова еще о Лютере. Бесконечно важный и принципиальный спор, который начал Лютер, имел позитивную основу, своими тезисами он высвобождал человека из-под тысячелетнего засилья католической церкви как единственного авторитета в духовной жизни. Он говорил: «Человек не нуждается в этом посреднике. Человек прямо может обратиться к Богу, и Бог его услышит». Этим революционным тезисом он конечно же начал великую революцию в умах, которую продолжили затем Цвингли, Кальвин. Но при этом он полностью подчинял человека божественной воле. Кальвин разовьет его идеи дальше, он скажет, что каждый от рождения Богом уже предопределен – кто к спасению, кто к погибели. Если ты в жизни преуспеешь – значит, ты был предназначен к спасению. Не преуспеешь – такова судьба, трудись все равно, веди себя добропорядочно, старайся… В общем, предлагалась мораль, которая полностью соответствовала наступающему Новому времени. И еще Лютер говорил, что «воля человека подобна ослу: кто ее оседлает, тот на ней и едет». Этот тезис о рабской воле никак не мог устроить Эразма Роттердамского, который сам, своей жизнью доказал, что воля подвластна человеку, и именно она – та сила, которая формирует личность. Эразм, ненавидевший всяческое рабство – духовное, интеллектуальное, физическое, ответил Лютеру трактатом, в котором высказал свою позицию.