Николай затянулся, и дикий кашель буквально разорвал грудь.

– Ладно, ладно, поднимайся. Потом научишься.

– Добрый Человек, а что такое любовь к Родине? – Коля медленно встал: его худое тело слегка покачивалось на ветру.

– Идём… у тебя ещё столько времени… сам поймёшь, сам… – Добрый Человек посадил мальчика на верблюда, и они пошли…

Поезд Нальчик – Москва прибыл на Казанский вокзал в полпятого утра. Сонные пассажиры, громыхая баулами, расползались в разные стороны; мы же с Наташей решили отсидеться внутри вокзала, потому как метро открывалось только через час.

Середина марта, наверное, самое поганое время во всех концах нашей страны, а в Москве – особенно. Мокрый, холодный ветер пронизывал насквозь, и находиться где-то, кроме зданий и помещений, просто невозможно. Это и была вторая причина нашего посещения Казанского.

Отсидев на чемоданах положенное время, мы спустились в метро. Последний раз я был в Москве лет двадцать назад, в начале девяностых, и то, что происходило сейчас, убило меня наповал: огромная толпа, тысяча, может больше, мужиков, стариков, детей абсолютно не русской внешности, с огромными сумками, стояла в бесконечной очереди к кассам. Кто-то рядом пояснил: «Из Подмосковья едут на работу». Был понедельник, и вся эта масса двинулась в Москву на очередную рабочую неделю. Те, кто видел массовку к фильму «Чингисхан», меня поймут.

Мы шли к платформе, как будто в том же кино: вокруг слышалась непонятная речь, все бегали, прыгали, кричали, с кем-то ругались и смеялись. Двое очень южных и резвых молодых людей чуть не сбили Наташу: один вдруг прыгнул другому на плечи, и они, дико загоготав, унеслись по платформе куда-то вдаль. Мы смотрели на всё это с нескрываемым любопытством и интересом: как изменился облик Москвы! Жуть как изменился!

Но я забежал немного вперёд. Всё началось гораздо раньше, в 2008 году.

I

Когда тебе исполняется тридцать пять, то впервые начинаешь задумываться о прожитой жизни: что сделал, зачем сделал и на кой чёрт всё это нужно.

Вот и я задумался, и оказалось, что всё шло не так. Всё было не такое, и было видно, что конца-края этому «не так» не предвидится. Не спасал и ранг не самого мелкого начальника; не самые плохие деньги – тоже не спасали.

Вчера, например, у меня был день рожденья, а сегодня прочитал в Интернете, что умер Летов… Где справедливость? Мне и так плохо, а тут – такой мужик уходит. Полез в Интернет и случайно нашёл, что Башлачёв умер семнадцатого февраля. То есть как получается: день смерти Башлачёва, далее мой день рождения, потом день смерти Летова. А ведь как я любил слушать этих людей!

Я открыл местную газету, как всегда последнюю страницу. Читать первые три может только очень соскучившийся по чтению человек, например Робинзон Крузо. Я же читал рубрику «Объявления»: что греха таить, эта была самая интересная часть газеты, особенно если ты поместил своё объявление и тебе нужно проконтролировать его наличие. Объявление было напечатано, но вдруг я увидел: «…решу все ваши проблемы. Гарантия 100%». Телефон и подпись: Ольга Николаевна.

– Как же ты вовремя, Ольга Николаевна, – и я налил полстакана для смелости.

– Алло, – приятный голос защекотал мне ухо.

– Это по объявлению, – голосом начальника, не терпящего возражений, сказал я. 

II

В нашем маленьком городке, затерянном в бескрайних ставропольских степях, трудно заблудиться. Поэтому через полчаса я уже был в назначенном месте. Ветхий дом на окраине не восхитил, скажу сразу. Но обратного пути не было, и я постучал в калитку. Открыла старая некрасивая женщина. Какая же огромная пропасть бывает между голосом и внешним видом, вспомнив телефонный разговор, подумал я, но вслух произнёс:

– Здравствуйте.

– Проходите, – она смотрела прямо в глаза.

Протиснувшись в узкую дверь, я зашёл в дом: окно и добрая половина стен были увешаны иконами.

– У вас «сосуд судьбы» забит по самое горлышко – отсюда и все беды. Они выливаются через край. Надо почистить, – мы сидели то ли в комнате, то ли в коридоре, у стола, друг напротив друга.

– Ну, так и чистите! Сколько скажете – столько и заплачу.

– Я почищу, но вам надо как-то избавляться от плохих мыслей. Они вас сжигают. Дело не в деньгах, дело в вас: вы постоянно наполняете сосуд ненавистью и таким образом влияете на свою судьбу: у вас всё плохо и ничего не получается.

– А как избавиться?

– Вы крещёный?

– Нет.

– Ну, надо креститься. А то над вами сейчас демоны летают, а если покреститесь, то ангелочки будут охранять.

– Да надо, конечно. Но вы почистите пока этот сосуд, а я подумаю. Вообще, странно слышать от вас про крещение.

Женщина вроде как не услышала и тихим голосом продолжила:

– Я же говорю: если вы не избавитесь от мрачных мыслей и поступков, то мне придётся каждый день чистить сосуд, а вам – платить. Кому это надо? А так – в храм пришёл, помолился и очистился… И ещё: вы мне в следующий раз тридцать свечек привезите из церкви – это для вашего очищения нужно. Я бы сама купила, да мне нельзя туда появляться: специфика, знаете ли, профессии и судьбы.