Шрифт:
"Ты спала с ним?!" — крик застыл у меня на губах, вспыхнул красными буквами, отделившимися от стены замка, завертелся спиралью и утонул во тьме.
Глава 16
Пол напился ночью, пока я была на съемках. Это было непохоже на него, что перепугало меня до смерти. Наверное, он вообразил самое худшее, чего на самом деле и быть не могло. Я не осуждала его, но и себя мне не в чем было упрекнуть. Хотя, говоря себе, что утаиваю от Пола свою странную связь с Режиссером единственно ради того, чтобы сделать ему великолепный сюрприз, я чувствовала, что слегка кривлю душой.
Эти ненормальные встречи пугали меня и завораживали. Я никогда не общалась с людьми настолько необычными, как Режиссер. Меня тянуло к нему, но только поговорить. Да, только поговорить. И еще испытать за короткое время съемок тот веселящий ужас, который он внушал мне своими идеями.
Пол проснулся часов в пять утра, когда и светать-то не начало. И я еще во сне почувствовала, что он смотрит на меня. Но когда наконец открыла глаза, его взгляд был устремлен к потолку. Обычная седая щетина торчала сегодня как-то особенно жалко… Мне захотелось потрогать ее, но я не смела прикоснуться к Полу, хотя по-прежнему ни минуты не сомневалась в своей невиновности. Ведь я не была его женой. Он не хотел меня сделать ею… И все же его молчаливое страдание делало меня преступницей.
Только я хотела заговорить, как Пол повернул голову и быстро сказал, будто предупреждая мои объяснения:
— Ничего не помню. Я пил виски?
— Ты допил все, что оставалось в бутылке.
— Кошмар! — вздохнул он. Это слово Пол усвоил недавно, и оно чем-то понравилось ему.
— Пол, я хотела…
Он опять перебил меня:
— Принеси мне пить. Пожалуйста.
Мне подумалось, что, может, он просто хочет, чтоб я убралась с его глаз, но делать было нечего. Я отправилась на кухню, а по пути заглянула к Алене. Она крепко спала, сбросив одеяло на пол и поджав босые ножки. Укрыв ее, я различила исходящий от легких волос едва заметный запах Пола и догадалась, что ему пришлось ночью убаюкивать девочку. Или просто мне везде чудился его запах?
Внезапно я ощутила нечто похожее на ревность: он тоже провел это время не со мной. Ему так хочется ребенка… Может быть, даже больше, чем жену.
Достав из холодильника вишневый сок, я наполнила огромный бокал, который когда-то моя мама подарила Славе, и осторожно понесла в комнату. Темная красная жидкость густо колыхалась, пытаясь вырваться наружу. На мгновенье мне представилось, что я несу Полу выжатую из кого-то кровь. Моему обожаемому вампиру… Властителю моих ночей…
Я так вошла в роль, что едва не опустилась на колени, протянув Полу бокал. Он с подозрением проследил мое прерванное движение и, залпом выхлебав весь сок, со стоном откинулся на подушку.
— Я умираю, — жалобно протянул он. — Как это меня…
— Угораздило, — помогла я.
— Да. Не помню.
— Пол…
— Я вставал ночью. Алена плакала.
— А я…
Он никак не давал мне договорить:
— А ты спала. Я не хотел будить. Почему я начал пить?
— Потому что тебе было плохо…
— Нет!
— Нет?
— Нет. Мне хорошо. И сейчас хорошо. Ты здесь. Только голова хочет лопнуть.
— Давай поглажу, — предложила я, забравшись на постель.
Пол покосился на меня и удрученно вздохнул:
— Я — маньяк. Сейчас я буду к тебе приставать.
— Пол, угомонись! Тебе же плохо.
— Я тебе надоел, да? Все время что-то болит.
— Ты никогда мне не надоешь… Помнишь, как ты обещал любить меня, когда я стану старушкой?
Он моргнул и улыбнулся.
— Теперь я это поняла… Я научилась представлять тебя стариком, и мне это понравилось. Ты будешь таким солидным, благообразным стариком. Но я не забуду, как ты умел целоваться.
— Я и тогда буду уметь, — пообещал Пол. — Целоваться может даже импотент.
— Ну и прекрасно! Через тридцать лет мне этого будет вполне достаточно.
Пол с ужасом переспросил:
— Тридцать лет? О… Я не смогу жить так долго!
— Сможешь, — заверила я и легонько провела рукой по его седым волосам. — Ты будешь жить долго-долго, потому что я поделюсь с тобой остатком моей жизни. Мне она ни к чему…
Я не добавила: без тебя, но Пол все понял. И чтобы я не расплакалась от жалости к себе, потому что голос у меня уже задрожал, он принялся деловито подсчитывать:
— Тебе двадцать два. Значит до восьмидесяти еще пятьдесят восемь. Так… восемнадцать ты можешь отдать мне.
Я засмеялась и потерлась о его крепкое, горячее плечо:
— С радостью, Пол.
— Составим контракт? — осведомился он.
— Как?! Ты не веришь моему честному слову?
— Верю, — без промедления ответил он и, повернувшись, посмотрел мне прямо в глаза. — Если ты скажешь: "Честное слово", я поверю.
Стараясь даже не моргнуть, я положила ладонь на его колючую щеку и сказала: