— Победа, брат! — закричал Ворт, и другие подхватили его радостный клич. Даже Освик улыбнулся, обтирая топор об снег. Все остались в живых, а враг повержен. Редкая удача!

— Родители будут гордиться нами, — сказал Горт.

Со вздохом опустили вдруг потяжелевшее оружие воины, кто-то и вовсе сел на снег. Много сил отдали они битве, но поняли это только сейчас. Устало вытирали и убирали оружие воины, перебрасывались шутками и оглядывали раны.

Но в этот миг странная фигура выскользнула из-за серого камня шагах в двадцати. Седовласый всадник в зеленом доспехе был недвижим, лишь странный зверь под его седлом быстро перебирал призрачными ногами. Беззвучно близился он к воинам Клана Медведя, первым новых врагов заметил Тормунальдсен и тревожно вскрикнул. Оглянулся Освик, и улыбка тут же исчезла с его лица:

— Носферату! Умертвие! Вампир! Арбалетчики! Огонь!

Не сразу подняли стрелки свои арбалеты. Не сразу вложили болты в желоба. А носферату вскинул подобный обгоревшей ветке черный клинок и закричал ужасное хриплое слово.

Слитным стоном отозвались все воины Клана. Пошатнулся Ворт, побледнел Горт. Злая когтистая хватка сдавила сердце каждого, заболели и закровили сильнее раны. Оглянулись братья. Оседали наземь воины Клана Медведя — великаны и гномы, бойцы и арбалетчики. Кто медленнее, кто быстрее. Остались на ногах лишь Освик с Тормунальдсеном и братья-неразлучники, меньше других пострадавшие в бою. Они остались вчетвером против колдуна. Но что было страшней — темная дымка потекла от зеленого всадника по полю битвы, и некоторые павшие скелеты начали шевелиться.

— В атаку, пока он не поднял армию! — закричал Освик и побежал на врага, помедлив, двинулся за ним Тормунальдсен и братья. А умертвие захохотал ужасным голосом.

Злая сила терзала всех живых в ущелье. Братья шагали к всаднику по вытоптанному снегу, одолевая боль и слабость. Ветераны оказались гораздо ближе к носферату. Широченная спина Тормунальдсена заслонила колдуна. Великан с уханьем обрушил дубину. Освик взмахнул топором. Разжалась жестокая хватка на сердце.

— Победа, брат, — улыбнулся Горт.

Но тут покачнулся Освик, и подобно вековому дубу пал Тормунальдсен. Вновь увидели братья вражеского колдуна. Ужасная рана рассекла его до середины груди вместе с доспехом. Было раздроблено и смято дубиной Тормунальдсена плечо. Но сидел носферату, подняв закрытые глаза к небу. И раны его медленно затягивались. Не обращал внимания колдун на двух молодых гномов, что тоже едва держались на ногах в четырех шагах от него.

— Как всегда вместе, брат? — прошептал Ворт.

— Вместе, — ответил Горт.

И они побежали. Презрительно поморщился при их виде носферату. Вскинул клинок к небесам, чтобы сокрушить последним ударом двух щенков. Темная сила всколыхнула воздух.

И безмерным удивлением успели наполниться глаза бессмертного в последний миг. Перед тем, как обрушился на его рану блестящий, так и не отведавший крови в бою молот.

— Ы-р-р-р-г, — выдохнул носферату, падая на снег со своего странного скакуна. Последний из армии богини смерти пал.

Ярко сиял кристалл на груди Ворта.

— Так вот что меня защитило, — задумчиво сказал молодой гном. — Эти кристаллы действительно принесли нам удачу, брат! Мы победили! Брат?

Но не бывает в мире двух одинаковых кристаллов, и разные судьбы сплетены каждому в этом мире. Ничего не ответил брату Горт. Не дыша и не шевелясь, лежал он кверху лицом, и попавший на его кожу снег не таял. И темен был кристалл на его груди. Ворт остался один.

— Не-е-е-т! — закричал он в равнодушное небо.

А благость Вотана, равнодушная к мольбам и хвале, уже наполняла его тело и душу.

Горт проснулся на рассвете. Потянулся, удивленно глянул на низкие своды пещеры над головой. Без доспехов и одежды лежал он на каменном ложе, слабое пение доносилось откуда-то со стороны, и не помнил Горт, как он здесь очутился.

— Где я? — спросил он перед собой.

— В храме Клана Медведя, — ответил сбоку хриплый голос.

Горт повернул голову и увидел незнакомого могучего воина. Незнакомец сидел на низенькой скамье, опершись на топор, который Горт не поднял бы двумя руками.

— Как я сюда попал, почтенный? — вежливо спросил молодой гном.

— Был бой, — коротко ответил незнакомец. — Ты был убит врагом и воскрешен в Храме, но последний день жизни ушел из твоей памяти.

Горт нахмурился. Тревожны были слова незнакомца. И главного он не сказал. Хоть и не задал молодой гном главного вопроса.

— А где мой брат? Жив ли он? — спросил Горт чужого богатыря, и предчувствие беды сжало его сердце.

— Брат принес в храм тебя и еще троих. Но воскрес лишь ты, — глухо ответил могучий гном, едва видимый в темноте. — Освик погиб, сражаясь в бою, пал Тормунальдсен, и погибли все остальные твои спутники.