— Почему же он не получил, если он — Неминуемый? — спросил Пелмундо.

— Потому что его, как мотылька к огню, влекут души, а у Лит нет души.

— Не смей так говорить о ней! — возмутился Пелмундо.

— Недорого же ты ценишь свою любовь и жизнь, если дерзаешь поднимать на меня голос в моей пещере, — бросил Амбассарио. — Или ты не видел, что сталось с моей любимицей-змеей?

— Я не хотел тебя обидеть, — поспешно принялся оправдываться Пелмундо, однако вновь разгорячился. — Но я должен получить золотую ведьму, и если для этого придется убить чудовище — я его убью.

— Несмотря на все, что я тебе рассказал? — спросил волшебник.

— Я не могу иначе, — ответил Пелмундо. — Она — все, чего я желаю, все, о чем мечтаю.

— Остерегайся своих желаний и грез, — с затаенной улыбкой посоветовал волшебник.

— Я сожалею, что все так сложилось, — сказал Пелмундо. — Не хотел бы, чтобы мы стали врагами.

— Мы никогда не станем врагами, сын Рило, — заверил его Амбассарио. — Мы всего лишь не будем друзьями. — И с улыбкой заключил: — Делай, что должен, если сумеешь, — и помни: тебя предупреждали.

— Предупреждали? — нахмурился Пелмундо. — Но ты ничего не сказал о Грэбе Неминуемом.

— Я говорю не о Грэбе, — ответил Амбассарио.

Пелмундо вышел из пещеры и полез вниз по скалистому склону. Оказавшись наконец на ровной земле, он задумался, не обратиться ли к меньшему по силе магу, но рассудил, что если Грэб принадлежит Амбассарио, то только равный ему волшебник сумел бы снабдить охотника нужными чарами и заклятьями.

— Значит, придется мне справляться с тобой, как я справлялся с другими врагами, — бормотал Пелмундо, направляясь к пустоши Модавна Мур, лежавшей между Малотом и Старым лесом. — Берегись, чудовище: Пелмундо, сын Рило, идет по твоему следу!

С этими словами он, обойдя деревню, двинулся к грозной и темной пустоши. Болотистая земля хватала его за пятки, пыталась удержать, словно говорила:

«Глупец, ты думаешь убежать от Грэба Неминуемого?»

Вдруг Пелмундо заметил человечка-твк, оседлавшего стрекозу. Насекомое, повертев головкой, легко опустилось на травинку.

— Ты далеко ушел от своих мест, стражник, — заговорил твк. — Потерялся?

— Нет, — ответил Пелмундо.

— Берегись, как бы тебя не нашли, — предостерег твк, — потому что неподалеку рыщет Грэб Неминуемый.

— Ты его видел? — встрепенулся Пелмундо. — Он близко?

— Нет, иначе меня бы здесь не было, — возразил твк. — Он все ищет свой станок и ведьму, укравшую его.

— Тогда тебе нечего бояться, — сказал Пелмундо.

— У меня есть жизнь и душа, и расставаться с ними я не спешу, — сказал твк. — И ты бы поберег свои, пока не поздно.

— Но ты сам сказал, что ему нужна Лит.

— Я сказал, что он ее ищет, — поправил твк, — но душу Грэб высасывает из всякого, кто попадется ему на пути.

— Лети вперед, твк, — попросил Пелмундо. — Скажи Грэбу, что смерть идет к нему.

— К Грэбу Неминуемому? — ахнул твк, не веря своим ушам.

— Тогда лети прочь — и знай, что с сегодняшнего дня тебе нечего будет бояться.

Твк поднял стрекозу в воздух и дважды облетел вокруг Пелмундо.

— Впервые вижу столь самоубийственное безумие, — объявил он. — Я должен запечатлеть это в памяти, потому что не сыщется другого, кто вышел бы на Грэба Неминуемого.

— Не сыщется, потому что я сражу Грэба, — кивнул Пелмундо.

— Странное дело, — заметил твк, — ты не похож на человека, который стремится в зияющую пасть смерти.

— Или навстречу счастью, — ответил Пелмундо, у которого перед глазами плясала золотистая фигурка Лит.

— Должно быть, она много тебе посулила, стражник, — сказал твк.

— Она?

— Ты и в самом деле думаешь, что ты первый? — рассмеялся твк и скрылся, а Пелмундо вновь остался один.

— Отец, — негромко проговорил он, — я посвящаю грядущую битву тебе, потому что, сразив кошмарного питомца Амбассарио, я буду достоин песен и легенд, и настанет день, когда главный куратор внесет запись обо мне в скрижали славы Великого Архива Зулы. — И, устремив взор вперед, он твердо добавил: — Берегись, тварь, судьба твоя близка!

Он все дальше углублялся в пустоши, земля хватала его за ноги, пот тек по спине ручьями.

— Я здесь, тварь! — снова и снова повторял Пелмундо. — Выходи, все равно не спрячешься!