Но хотя Кугель и завоевал расположение госпожи Трунадоры, мнения Пиппи, похоже, не могли поколебать никакие ухищрения Хитроумного. Птица продолжала свирепо клевать его, едва только представлялся случай. Не проявляла она и никаких волшебных способностей, не произнесла даже самого короткого заклинания; вокальный репертуар Пиппи ограничивался ушераздирающими воплями и единственным внятным словом «привет», которое он мог повторять часами на разные лады с маниакальным упорством, так что Кугелю хотелось биться головой о стену — если бы не его великая цель.

Не успевал Кугель вздремнуть и в три свободных часа перерыва между Вайссой и Трунадорой; в это время он исследовал винный погреб в поисках тайного хода. Три дня подряд, по три часа, при свете воскового огарка — и цель оказалась достигнута; Кугель нашел затянутую паутиной дверь за кучей пустых ящиков и древний, весь в завитушках, кованый ключ, висящий на стене рядом. Еще час ушел на смазку замка и петель топленым салом, добытым у служанки, и еще час — на то, чтобы убедить замок открыться. Вглядевшись во мрак сырого туннеля и втянув носом влажный речной запах, Хитроумный поздравил себя.

На следующий день, покупая для госпожи Вайссы три локтя клетчатого бомбазина из Сапонса, Кугель несколько уклонился от своих обязанностей — ровно настолько, чтобы успеть посетить речную пристань, куда, как он решил, должен был выходить туннель. Там он заметил много лежащих без присмотра маленьких лодок и украдкой улыбнулся. Узнав все, что ему было нужно, он быстренько заглянул в палатку мелкого колдуна на рынке, где среди сомнительных снадобий и откровенных подделок нашел то, что искал, и расплатился за покупку серебром госпожи Вайссы.

— Дорогу! Дорогу для самой досточтимой и милостивой дочери Девиатикуса Лерта! — ревел Кугель, шагая перед спотыкающимися и отдувающимися носильщиками. Госпожа Вайсса, развалившись в высоком паланкине, самодовольно ухмылялась и грациозно махала прочим аристократам, что двигались ко дворцу принца Кандива по длинной аллее, озаренной светом расставленных между кипарисовых деревьев факелов. Арку, ведущую в передний двор, украшали две цветущие магнолии, осыпающие розовыми лепестками всех входящих в огромные ворота с искусно выгравированным на створках гербом принца.

Апельсиновый свет струился из высоких окон дворца, превращая белый гравий двора в россыпь тлеющих углей. Черные тени проталкивающихся сквозь толпу носильщиков скользили по камням. Кугель, вскочив на одну из ближайших плит, предназначенных для помощи спешивающимся всадникам, с поклоном протянул руку госпоже Вайссе. Упершись покрепче пятками, он выволок старуху из паланкина, и носильщики застонали от облегчения.

Пока что этот вечер ничем не отличался от любого другого из тех, что провел Кугель на службе у Вайссы, но сегодня, когда его хозяйка, повиснув на руке Хитроумного, направилась к главной лестнице, вдруг раздался слабый, но отчетливый звук, похожий на треск забытого над огнем железного котелка. Госпожа Вайсса оступилась, покачнулась — и упала бы, если б не заботливая рука Кугеля.

— Ох, что это? — воскликнула она. — Что-то случилось с моей туфлей!

— Позвольте верному Кугелю взглянуть, миледи, — откликнулся хитрец и подсадил хозяйку на спину одного из охраняющих жилище принца Кандива каменных волков. — Увы! Кажется, на левой туфельке сломан каблук.

Впрочем, какое тут «кажется» — каблук действительнобыл сломан, ведь не зря же Кугель четверть часа тщательно подпиливал его под нужным углом!

Госпожа Вайсса крякнула от досады.

— И это в ту ночь, когда Скайланд Косой должен предстать пред судом Любви и Красоты! Теперь я опоздаю. О, какая несправедливость!

— Слишком несправедливо, чтобы случиться, — понимающе улыбнулся Кугель. — Посмотрите, драгоценная госпожа, что я прихватил на случай подобной неприятности. Вторую пару ваших лучших праздничных туфель. Наденьте их, и вы не пропустите ни секунды веселья.

— Но, милый Кугель, они же не того цвета, — оскорбилась госпожа Вайсса. — Они алые и совершенно не подходят к моему платью.

Это было воистину так: сегодня дама облачилась в бирюзово-зеленое платье, отделанное по кромке лунными камнями. Кугель, подготовившийся и к этому возражению, ответил:

— О, наденьте их всего лишь на час, а ваш преданный раб сбегает и принесет что-нибудь более подходящее. Не стоит пропускать развлечение. У вас ведь есть зеленая пара с алмазными пряжками, так?

— Точно! — воскликнула госпожа Вайсса. — Да, Кугель, будь так добр, принеси их мне. Разбуди Трунадору. Они выпустит тебя. — И старуха, хихикнув, добавила: — Никаких ее особо сладкихснов ты не прервешь, ручаюсь.