И все ж таки – нас били. Крепко и не жалея. Сказывалась колоссальная разница в уровнях и узость линии соприкосновения с противником.

Проход в зал перегораживала пятерка воинов, принимая на клинки звезду наших и сводя противостояние к одиночным схваткам.

Через головы летело метательное железо и разноцветные фиалы. С нашей стороны – густо. С их – пусто. Поиздержались азиаты, а тыловиков снабжения не видно.

Умка потянулся к дубине и умоляюще посмотрел на меня. Понимаю, я и сам не слепой, видел в коридоре надгробие Бомбы…

Однако… Мне тоже нужно поддерживать свое реноме!

Вытащив восторженно заурчавший посох, я набычился и пошел вперед по живому коридору, образуемому расступающимися передо мной соклановцами.

Черные крылья тьмы разворачивались за спиной, отжимая охрану и оставляя меня одного перед колышущейся толпой гвардейцев. Тень легла на мое лицо, ласково укутав мраком и прикрывая дыхалку от ядовитого коктейля.

Властью данной мне Богом, силой данной мне Тьмой!

Я шел вперед, гоня перед собой пятящееся людское море. Клинок обижено ворчал, звал на честный бой и тянулся к врагу, истончаясь в трехгранную спицу.

Гвардейцы уплотнились до состояния шпрот, толпа колыхнулась и породила из себя одинокую фигуру Великого Князя.

Крут, засранец… Когда-то был человеком, но запредельные характеристики деформировали тело. Телосложение добавило монструозности и гигантизма, сила – породила плечи шириной в полтора метра. Интеллект – исказил формы черепа, подарил взгляд старца.

Экипировка так же незнакомая. Что-то этническое, но судя по количеству камней и тщательности золотой росписи – артефактный эксклюзив.

Я полностью растормозил сознание, срывая барьеры разума и вытаскивая наружу стихию боя. Пространство уже рокотало барабанным ритмом ожидаемой схватки, зрение разукрашивалась мазками-векторами возможных атак и плоскостями уклонов-уходов.

Взмахнул посохом я улыбнулся:

– - Потанцуем?

Даже голос изменился… Джигурда плачет от зависти и мажет мылом веревку.

Стены донжона повторили мой вопрос, резонируя гигантскими мембранами. Воины обеих сторон попятились в разные стороны, а Великий Князь, не отрываясь, смотрел на адамантовое жало.

Силы боровшихся в нем эмоций были настолько велики, что читались как открытая книга. Обида… Жуткая обида на судьбу, не даровавшую ему даже простой честной схватки. Что он может противопоставить адаманту? Отобранный у Архангела именной меч? Смешно! И что остается… умереть? Мысль вспыхнула, но мгновенно угасла. Жажда власти, жизни и мести – перевешивали потенциал героического поступка.

Наконец он принял решение, и мы с посохом разочарованно выдохнули – сбежит, тварь!

Князь сорвал с шеи какой-то амулет и скомандовал:

– - Убейте его! Я за подмогой!

Гигантский кулак раздавил хрупкую фенечку одноразового артефакта.

Уже понимая, что не успею, я максимально растягиваю время и бросаюсь вперед. Хрен там! Мгновенный каст он и есть мгновенный!

Торможусь у линии остолбеневших гвардейцев, вновь отпускаю время. Любуюсь идиотским выражением лица высокопоставленного офицера, сводящего глаза в кучу на розовое жало, упершееся ему в переносицу.

– - Всем бросить оружие! Иначе хана вашей вечности, нарублю в капусту! Любая попытка начать каст будет воспринята как агрессия и пресечена самым жестоким образом! Сдавшимся – гарантирую жизнь и скорую свободу! Слово Первожреца!

Гробовая тишина… В задних рядах раздалось несколько хлопков уникальных персональных эвакуаторов. Остальные понимали – шесть секунд на каст им никто не даст – а провоцировать русского на резню – страшно, да и до последнего момента хочется надеяться что пронесет, как-нибудь обойдется.

Я надавил чуть сильнее, прокалывая кожу гвардейца и торопя его с принятием решения.

Зазвенел о камни клинок из левой руки. Правильное решение…

– - А второй? – я бровью указал на палаш в правой.

– - Ноу дроп он, без права передачи… - кривясь простонал азиат, вжимаясь в товарищей и пытаясь отстраниться от пугающего острия, жадно тянущегося к ручейку крови. Посох не просто хлебал юшку, он поглощал нечто большее, и каждый, кто ощутил его прикосновение, навсегда запомнит леденящий холод космоса, расползающийся по телу.

– - Всем бросить оружие! – вновь прессанул я силой.

Вот теперь дело пошло на лад – один дал слабину, стал первой сакральной жертвой. Остальные уже вроде как не при делах. На китайцах такая техника работает особенно хорошо, они парни коллективные, личный героизм тут не в моде.