Шрифт:
Кто-то из стоявших в первой шеренге, странно поперхнувшись, с улыбкой произнёс:
– Кот и повар, блин…
По шеренгам, то затухая, то нарастая, понёсся хохот.
Dron Позывной «Аляска»
(Памяти Андрея Фёдоровича Равнавнаута)
Он появился во взводе с приходом нового карантина…
Призыв весны 1988 года.
Я только что получил третью «соплю» [152] на погон, а вместе с нею и должность замкомвзвода. Командир взвода наш, капитан Калугин – человек крутого нрава, строгий, но справедливый, он был для нас «отец родной» – протянул мне пачку военных билетов:
152
«сопля» (жарг) – нашивка, автор – сержант.
– На, сержант, ознакомься… В наш взвод, под твоё начало…
Уже сидя в ленкомнате и перелистывая военники, я натолкнулся на его фамилию – Равнавнаут… Что это? Кто?
Могу поспорить с любым из вас, что вряд ли кто из вас слышал подобную фамилию!!! Как вы думаете, кем был он по национальности?! Никогда не догадаетесь!!! Он был чукчей!!!
До этого я про чукчей знал только по анекдотам, а тут – «живой», настоящий, да ещё в моём взводе!!! С одной стороны это здорово – единственный на всю бригаду чукча, и у нас, а с другой… вот именно, что «по анекдотам». Подумалось тогда: «Какому военкому пришла в голову несомненно мудрая мысль призвать чукчу, потомственного оленевода (как потом выяснилось) в отдельную бригаду спецназа ВДВ»? На деле же всё оказалось гораздо лучше…
Чукча оказался небольшого роста, коренастый и загорелый до черноты. На своих первых стрельбах показал потрясающий результат – положил все 12 патронов из АК в «десятку»! Тут же приказом по бригаде был назначен снайпером.
Все анекдоты про чукчу были не про него – Андрей был неплохо образован, начитан, эрудирован и, что немаловажно, отлично рисовал. До сих пор храню свой дембельский альбом, нарисованный другом. Да-да, именно другом! Дружить он умел. Дружил бескорыстно…
«В тундре по-другому и не бывает», – говаривал он. Воспитание северное (или национальное?). Во взводе его все любили. Чукча был душа любой компании. Знал кучу анекдотов (в том числе и про чукчей), играл на гитаре и баяне. Выпить был тоже не дурак. В общем, он влился в коллектив так, что казалось, мы его знаем уже сто лет.
– Скоро учения, Андрей, – сказал я ему, – тебе, как снайперу, позывной положен… Как думаешь отзываться?
– Аляска, – ответил он.
– А почему вдруг «Аляска»? Это же вражины! Америка.
– Для чукчей нет врагов, – ответил тот с северной мудростью. – Меня ещё дед, а потом и отец учили, что нельзя в людей стрелять. А «Аляска», так это потому что там тоже чукчи живут, – сказал он и рассмеялся.
Так и стал он чукчей с позывным «Аляска».
А то, что в людей стрелять нельзя, так в этом я его не мог переубедить. Он был по-своему прав.
Дембеля ждёшь всегда… С самого первого дня службы. Дембель неизбежен, как крах империализма. И вот он наступил… Долгожданный… Осенний… Уже почти «зимний»… Уговорив ротного отпустить со мной до вокзала чукчу, я поставил «отвального» и мы с Андреем отчалили.
В ожидании поезда пили втихаря пиво, говорили про то, как после службы чукча-«Аляска» приедет ко мне в Москву, обещал помочь ему с поступлением в Суриковское… Да о многом ещё поговорили. Обменялись адресами. И я уехал на гражданку… А чукча остался служить… Он был уже младшим сержантом.
Мы переписывались с ним где-то с полгода, а потом он пропал… Совсем пропал. Писем от него больше не было.
Месяца за 2 до этого я получил от него письмо, где Андрей сообщал, что бригаду нашу передислоцируют в Карабах. Потом были письма оттуда… А чуть позже – как отрезало…. Ну ни одного письма.
Я пробовал его тогда разыскать, но бесполезно…
Дальше был путч и следующий за ним развал Союза…
А чукча так и не нашёлся.
Всё выяснилось спустя три года. Как это обычно бывает, случайно…
Мы встретились в метро… Я, бывший сержант спецназа ВДВ, и мой бывший подчинённый радист Лёва по прозвищу «Хохол».
Встретились, налетев друг на дружку в давке перехода на Новослободской. Обрадовались – не то слово! Обнялись по-братски.
На радости бросили все дела и забурились в кабак. «Хохол» был проездом в Москве. Вечером должен был уезжать. Выпили, вспомнили службу, учения, ребят, взводного…
– Слушай, Лёва, а ведь ты же на полгода позже меня призвался? – спросил я.
– Да.
– Так может, ты знаешь куда «Аляска» делся? – спросил я, особенно не надеясь ни на что. – Ты же, вроде, с ним вместе в Карабахе был?
«Хохол» изменился в лице, на скулах заиграли желваки. Он налил рюмку водки, выпил молча.
– Ты разве ничего не знаешь? – И, выдержав паузу, сказал: – Погиб он. В Карабахе…
Как гром с ясного неба!!! Я сидел, переваривая услышанное. Это был настоящий шок!!! Да у какой падлы рука поднялась на безобидного снайпера-чукчу!? Да ведь он сам не капли крови чужой не пролил! Поэтому всё время на блок-постах и стоял. В Карабахе… Он сам мне писал об этом.