Шрифт:
Помню-помню. Успокойся! Рассказываю.
«Гитарро» была атомной многоцелевой подводной лодкой класса «Стерджен». Ей в своё время дали бортовой номер 665, который был цифрой близкой к… Сложно дать этому определение. Американцы придумали наиболее точную формулировку: On the edge of fucking up, то есть – совсем на грани. А, когда она ещё и утонула у пирса, и из неё после подъёма три месяца вычерпывали ил и грязь, терпение экипажа лопнуло – лодка получила официальное прозвище Mud Puppy – «Грязесос». А что такое «Гитарро»? Это гитарный скат, проводящий свою жизнь, медленно плавая у дна или лёжа в илистом грунте, в который он закапывается. А ещё его можно схватить за хвост. Он не опасен. Все сходится, кроме последнего. Она была опасной. И сделали её такой люди, дав «Гитарро» тёмную родословную. Она им мстила, но всегда на грани. Ещё бы одну единицу в её номер, и все – Total FUBAR!
– А помнишь май 1984 года?
– Отстань, помню и никогда не забуду.
Весь май того года мы встречали «Гитарро» на выходе из Сан Диего и тащились за ней к Сан Клементе. Там, у северного побережья острова на гидроакустическом полигоне ВМС США лодка испытывала новое оружие, первой пустив из подводного положения крылатую ракету «Томагавк». А в том мае она стреляла новыми торпедами. «Чарли» крутился рядом и облизывался.
И 17 мая «Гитарро» стреляла, а мы облизывались. Как чувствовали…
Она вдруг всплыла, открыла верхние люки и стала дымиться! Повторюсь – атомная лодка дымилась под Сан Диего. Нет, не так – у огромного города Сан Диего горела атомная лодка. А у нас сразу захлопнулся рот, чуть не откусив язык. «Гитарро» же наоборот рот раскрыла на ширину рулей глубины и закричала в открытом эфире: «Всем кораблям! Пожар в аккумуляторном отсеке! Сломанная стрела!».
Через десять минут у лодки кружились пять боевых американских кораблей. Через час их было уже двадцать пять, потому что «Сломанная стрела» – это сигнал об аварии с участием ядерного оружия.
Пытавшемуся приблизиться и предложить помощь «Чарли» тут же ответил атомный крейсер «Тракстан»:
– Лучшая помощь с вашей стороны – отойти миль на десять!
Мы отошли… на три и получили возможность поимённо переписать все крупные американские корабли, базирующиеся в Сан Диего, чувствуя себя карманниками в паникующей толпе. Забыв о правилах связи, крейсера и эсминцы орали друг на друга как шопники на сезонной распродаже: атомный крейсер «Калифорния» орал на «Тракстана», отвоёвывая право управления спасательной операцией, «Тракстан» грозился командованием 3-го Флота, эсминцы отжимали фрегаты, борясь за место в ближнем охранении. А «Гитарро» звала на помощь и дымила. И тут её вырвало – лодка отстрелила двенадцать торпед, находившихся у неё на борту, самостоятельно борясь за живучесть. И победила!
Уже слегка покуривающую и атипично подкашливающую «Гитарро» подцепил буксир и потащил к Сан Диего! Не в море, а к огромному городу! Остальные бросились собирать плавающие торпеды. Мы тоже хотели помочь, но нас оттеснили от прилавка.
Что же на самом деле произошло, и насколько серьёзна была ситуация – не известно до сих пор. Любые попытки найти информацию об этой аварии заканчивались одним – скупой строкой на официальном сайте ВМС США – «17 мая 1984 года – пожар на ПЛА «Гитарро» в ходе учений».
Один из многих, оставшихся неизвестными до сих пор. Ведь только за десять лет с 1980 по 1990 годы у американцев случилось 1600 аварий (крупных и мелких) на атомных кораблях. Есть в том списке и «Тракстан», и «Калифорния», и сама «Гитарро», сбрасывавшие радиоактивную воду в Сан Франциско, Сан Диего, на Гуаме и Филиппинах.
Вот пишу, а мне за Сисю и его братьев обидно! Зря их освистывали…
Не только у нас случался FUBAR – Fucked Up Beyond Any Recognition. [48] У них и fubab случался – fucked up beyond any belief. [49]
48
Fubar – изнасилованный до полной неузнаваемости.
49
Fubab – невозможно поверить, до чего изнасилованный.
Navalbro Dum spiro spero [50]
«Пока живу – надеюсь» – сказал Сенека и определил на долгие столетия философию волевых людей тех галантных времён – времён бронзы и мрамора.
Так, наверное, думал и майор ВВС США Джон Пол Стрэпп, хотя жил во времена алюминия и пластмассы. В том далёком 1948 году он, с трудом влезая в кресло, усаживался в тележку-ускоритель, чему мешал громоздкий экспериментальный костюм, разработанный для первых лётчиков реактивной авиации. Его и дорабатывал Стрэпп, на себе испытывая адские перегрузки резкого ускорения, достигая скорости в 1000 км/час за пять секунд. Это можно было пережить. Но, когда реактивная тележка останавливалась всего за 1.4 секунды, майору оставалось только надеяться, что «слон, сидящий у него на груди» – перегрузки в 30 g – не раздавят его.
50
Dum spiro spero (лат.) - Пока дышу, надеюсь.
Сегодня он решил преодолеть «планку» – достичь 31 g! Зафиксировать рекорд должны были шесть датчиков, установленных на реактивных санях. Разгон по рельсам – направляющим, сброс тормозного ковша, брызги воды, опять «слон» на груди, но в этот раз по-настоящему тяжёлый и остановка. Собрав щеки с затылка и поместив их на «штатное» место, Джон спросил у техника:
– Сколько g сегодня?
– Ноль… – ответил тот.
– На всех шести датчиках?
– На всех…
– Звоните Эду! Пусть приезжает и разбирается!