Я взглянул на часы. Они показывали четверть одиннадцатого.

— Обычно мне звонят между десятью и десятью тридцатью. — Я снова улыбнулся. — Они могут не позвонить, так чаще всего и бывает, но вы не возражаете, если я подожду?

После секундного раздумья она согласилась не возражать.

Телефон зазвонил ровно через четыре минуты. Когда она поднесла к уху трубку, её глаза удивлённо расширились:

— Вице-президент Риордан?

Я усмехнулся.

— Да. В Сент-Луисе. Но Генри — ужасный педант. Всегда называет меня полным титулом. Даже по телефону.

Я взял у неё трубку и затем изобразил нерешительность.

— Вы не возражаете, если я поговорю вон там? — и я показал рукой на стеклянную кабину позади неё.

Она не сразу согласилась, но то ли моя улыбка, которой я не давал сойти с лица, то ли то обстоятельство, что я где-то вице-президент, заставили её милостиво кивнуть головой.

Я вошёл в кабину и снял трубку. Когда я увидел, что девушка положила свою, я сказал:

— Риордан слушает.

Мне ответил тот же голос, что и в первый раз.

— По поводу счёта в нашем банке. Он выписан на Сэма и Ирэн Роджерс. Согласно нашим записям, на нём в настоящий момент числится всего пятьсот тридцать шесть долларов двадцать семь центов.

— Спасибо, я понял.

Это было ещё не всё.

— Пожалуйста, подождите несколько секунд, — сказал я. Я выждал секунд сорок и потом сказал в трубку: — Мистер Роджерс, к счастью, здесь. Он говорит, что произошло какое-то недоразумение. Он держал у вас деньги на процентном вкладе, но недавно он послал вам письменное распоряжение перевести двадцать тысяч на текущий счёт.

— Не бросайте трубку, — сказал голос.

Прошло ещё три минуты, прежде чем я вновь услышал его.

— Мистер Роджерс действительно имел в нашем банке процентный вклад, причём только на своё имя. Тридцать пять тысяч восемьсот двенадцать долларов тридцать девять центов. Но он закрыл его по почте, и мы выслали ему чек на эту сумму десять дней назад. По просьбе «Милуоки банк» мы уже заверяли этот чек. Судя по всему, по нему уже востребованы деньги.

— Спасибо за вашу любезность, — сказал я. — Я должен поговорить с мистером Роджерсом.

— На вашем месте я бы давно сделал это, — сухо согласился голос.

Я поблагодарил девицу за кассой и пошёл обратно в «Листон-хаус».

За столиком сидел другой дежурный — мужчина с жизнерадостным лицом лет пятидесяти пяти — шестидесяти. При моём появлении он встал.

— Я уже отметился, — сказал я.

Он показался мне человеком, которому можно без особого риска задать несколько вопросов о Роджерсе.

— Мне нужна ваша помощь. Я ищу человека по имени Сэм Роджерс. Он остановился у вас неделю назад и после этого куда-то исчез. Может быть, он говорил вам, куда собирается поехать?

После того как дежурный нашёл в книге запись Роджерса, он отложил её в сторону и немного подумал. Наконец он отрицательно покачал головой.

— Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Насколько припоминаю, я его никогда не видел.

Но кое-что он всё же вспомнил.

— Он оставил на столике записку, в которой просил разбудить его утром в шесть тридцать. Я увидел её, когда пришёл в семь на дежурство. Я спросил о ней Берта, думая, что он просто забыл разбудить постояльца, но Берт сказал, что Роджерс уже уехал. Да, той ночью дежурил Берт, Берт Драйер.

— Я бы хотел поговорить с Бертом. Где я могу найти его?

— Он живёт в небольшом домике неподалёку от города. Какое-то глухое предместье. Он живёт там один.

Заставив дежурного дать более подробные указания, я поехал искать дом Берта, который оказался полуразвалившейся халупой с двумя сорокапятигаллоновыми баками на стене возле кухонного окна. С домом соседствовали покосившийся сарай и ещё несколько хозяйственных построек. Старый, вдребезги разбитый «седан» украшал собой подъездную дорогу, усыпанную мелким гравием.

Я остановил машину позади него, вышел и двинулся к заднему крыльцу.

На мой стук никто не отозвался. Наличие автомобиля на дорожке говорило, что хозяин, скорее всего, дома, но если это так, то он предпочитал играть со мной в прятки.

Я направился к сараю и открыл одну из больших двойных дверей. На полу были в беспорядке разбросаны части какой-то машины. Чтобы соорудить эту замысловатую композицию, её автору понадобился газовый резак и некоторое терпение, а его жертвой вполне мог оказаться тёмно-голубой «седан» выпуска пятьдесят шестого года.