Радиоигра, планировавшаяся вначале как средство выявления лиц, сотрудничавших с немцами, фактически переросла в противоборство между НКВД и абвером.

Демьянов должен был предстать перед немцами как член легендируемой антисоветской группы, которую якобы возглавлял предводитель нижегородского дворянства.

К началу войны агентурный стаж Александра насчитывал почти десять лет. Так что опыт контрразведывательных операций он уже имел.

Предложение по внедрению Демьянова во вражескую спецслужбу было утверждено, и операция «Монастырь» началась…

После тщательной подготовки Александр Демьянов — он же Гейне — в декабре 1941 года перешел линию фронта в качестве эмиссара антисоветской пронемецкой организации «Престол». Хотя операция по внедрению Демьянова была тщательно спланирована, его судьба висела на волоске.

Пересекая линию фронта, Демьянов прошел через минное поле и чудом уцелел. Это обстоятельство тоже вызывало вопросы у немцев: «Как прошел этот человек через немецкое минное поле и не подорвался?..» Немецкая фронтовая группа абвера отнеслась к Демьянову с большим недоверием. Говоря сегодняшним языком, абверовцы попались крутые. Казалось бы, чекисты просчитали все наперед, ошибки исключены. Но…

— Агентов противника расстреливают на рассвете! Старо как мир. Для дворян не делают исключения, — с ехидной улыбкой заявил Демьянову абверовец.

Этой убийственной фразой можно уложить наповал и человека с крепкими нервами. Александр, стиснув зубы, ждал, что последует дальше. Вспомнил слова соседа по камере: «Немцы — люди аккуратные… Спозаранок в расход пущают…»

Абверовец наблюдал за Демьяновым. Внешне тот не дрогнул. «Подожди, получишь еще не то…» — мысленно произнес немец.

— Все под богом ходим, — смиренно говорил Демьянов. — Если ему будет угодно, то и смерть за богоугодное дело примем. Добро бы к энкавэдистам угодил, а тут за защитой пришел, головой рисковал. Сколько людей ждут моего возвращения, рвутся вдело, доверились мне. Мы — монархисты — хотели действовать сообща, ведь у нас один враг — большевики, комиссары… Голова моя садовая. Себя под пули подставил. Да и дело сгубил на корню…

— Сожалею, но священников в штате не держим. Придется обойтись без отпущения грехов, — ядовито сказал абверовец.

Демьянов, не повысив голоса, медленно сказал:

— Я готов принести свою жизнь на алтарь Отечества, своего народа. Суд скорый — суд черный, неправедный…

Да, абверовцы оказались крутые. Демьянов увлекся обстоятельным рассказом о тайной монархической группе, которую он был уполномочен представлять, о ее возможностях… Но его грубо оборвали:

— Хватит… Довольно нас баснями кормить. Даже для большевистского агента это уже чересчур… Гнусное вранье!

Допрос следовал за допросом. Угрозы за угрозами. Если бы он не убедил немцев в своей полезности им, то его могли бы расстрелять сразу же в первый день. Нет, тут другое: видно, на ловца и зверь бежит. Немцам очень нужна информация о том, что происходит в Москве: на столичных заводах, особенно в воинских штабах, а больше всего — в Генеральном штабе, в оборонных наркоматах, на железнодорожном транспорте. Нет, он, Демьянов-Гейне, ох как им нужен! Чекисты просчитали все наперед, ошибки исключены. Демьянов продолжал свой поединок с абвером. Его долго допрашивали, лишали сна, даже имитировали расстрел, призывая дать откровенные показания о сотрудничестве с НКВД. Демьянов не сдался. После подключения к его допросам офицеров абвера из находившейся в Смоленске группы «Валли» недоверие стало постепенно рассеиваться, и Демьянова начали готовить к заброске в тыл Красной Армии. Ему было дана кличка Макс. Он должен был осесть в Москве, создать на базе своей организации агентурную сеть с целью проникновения в учреждения Красной Армии. Перед ним были также поставлены задачи по организации диверсий на железнодорожном транспорте.

Немецкие разведчики поверили Демьянову после того, как навели о нем справки в среде русской эмиграции. Кроме того, выяснилось, что перед войной агенты вступали с ним в контакт, разрабатывали его с перспективой вербовки. Немцы оценили и его выдержку. Демьянов прошел курс учения в школе абвера. Его обучили работе на рации, шифроделу и через месяц сбросили с разведывательного самолета на советскую территорию. Демьянову удалось заинтересовать немецкую разведку, так как он строго следовал детально отработанной легенде. Он довольно быстро освоился в роли резидента немецкой разведки в Москве. Для него были организованы фиктивные знакомства из среды пожилых офицеров, ранее служивших в царской армии. Все радисты, направленные в Москву, через Гейне были перевербованы. Нашу разведку и контрразведку в далеком 1941 году интересовали как ближайшие, так и дальние замыслы противника.

Чекисты обязаны быть в курсе как тактических, так и весьма отдаленных, скрытых месяцами, годами стратегических планов, отдаленной перспективе врага. А это трудно, почти невозможно выполнить без подготовленной агентуры. На фронте довольно часто люди рискуют жизнью, добывая свежие сведения, а они устаревают за сутки. Ставке же важно знать перспективные замыслы. Черновые и окончательные планы немцев. Чекисты должны были взять ситуацию в свои руки. Решительно переломить ее, а для этого надлежало хорошо подготовиться, переиграть превосходящего противника, переадресовать его на ложные цели. Требовались оперативные игры, комбинации. А враг вплотную приблизился к Москве. И в до предела тяжелые, напряженные дни берет свое начало выдающаяся своей дерзостью, продолжительностью и крупномасштабностью чекистская операция под кодовым названием «Монастырь».

Гитлеровцев интересовали подробные данные о наличии воинских частей в Москве, о продукции военных заводов, о продовольственном снабжении столицы, о транспортных перевозках, о результатах бомбардировок… Они рекомендовали Максу, его группе активизировать антисоветскую пропаганду. Создавать свои подпольные ячейки в промышленных и областных городах страны.

В абвер посыпались тщательно подготовленные чекистами материалы дезинформационного характера, якобы полученные в Генеральном штабе Красной Армии. Почти без устали работала рация, сконструированная агентом Максом.