— Да, это Изабелла Марчвуд, — сказал я. — Правда, мы и так знали, кто она такая.

Кармайкл хмыкнул, подошел к мраморному столу и чуть опустил простыню, которая ранее доходила до подбородка покойницы.

— Росс, взгляните, вам будет интересно.

Я подчинился без особого желания. Несмотря на немалый опыт работы в полиции, я так и не привык к подобным зрелищам. Горло несчастной пересекала знакомая красная линия.

— Я взял на себя смелость срезать шнур, — продолжал Кармайкл, — потому что вы уже видели его у жертвы на шее — там, в поезде. Кстати, тут есть кое-что любопытное. — Он аккуратно развернул лист бумаги, в котором лежали два куска шнура, такого же, как тот, каким была удушена Аллегра Бенедикт. Кармайкл выразительно поднял кустистые брови, ожидая моих замечаний.

— Он не завязан на узел! — воскликнул я.

— Вот именно! Я разрезал шнур спереди, чтобы снять его с шеи. Но он без труда распался надвое. Убийца не закрепил петлю двойным узлом, как в прошлый раз… Если помните, тогда я высказал предположение, что убийца действовал наверняка. Он хотел быть уверенным в том, что петля не растянется и жертва погибнет. Но сейчас ему либо было все равно, либо… насколько я понимаю, он орудовал в поезде… у него просто не было времени. Он сделал петлю, накинул ее на шею жертвы, туго затянул концы, убедился в том, что жертва умерла, и поспешил убраться с места преступления.

— Да, — медленно ответил я, разглядывая два куска шнура. — Одно дело убить в парке, когда в тумане тебя никто не видит. Но среди бела дня, в вагоне поезда, куда в любой миг могут войти… Он в самом деле очень спешил.

Или чего-то испугался. И все же… я ощупал пальцами кусок шнура и неожиданно для себя сказал Кармайклу:

— У всех преступников свой стиль. А здесь единого стиля нет; пока мы наблюдаем лишь ряд событий и видим людей, которые в какой-то момент сходятся, но тут же разбегаются в разные стороны.

Кармайкл неожиданно хохотнул. Я посмотрел на него с удивлением, поскольку знал, что обычно доктор не склонен шутить.

— Инспектор, вы никогда не видели шотландские танцы? Пары держатся за руки, расходятся, сходятся, выходят, меняются местами, переходят в начало цепочки, сменяя другую пару… Для тех, кто никогда этого не пробовал и впервые принимает участие в таком развлечении, танец кажется чрезвычайно сложным и запутанным. И все же скоро новичок понимает, как все устроено, и, как только усвоит стиль, весело кружится в танце с остальными.

— Мы давно должны были найти его, — с грустью заметил Моррис. — Тогда бедняжка осталась бы жива.

То же самое я повторял себе много раз после того, как увидел тело Изабеллы Марчвуд в поезде. Но впадать в отчаяние — не выход.

— Перестаньте, сержант! — укорил его я. — Мы найдем негодяя.

— Я не могу найти даже дворецкого Сеймура, — угрюмо ответил Моррис. — Он как сквозь землю провалился. Я обошел все агентства по найму прислуги в центре Лондона. Мне кажется, я знаю, где служат почти все дворецкие в стране, кроме Мортимера Сеймура!

— А здесь я, возможно, сумею вам помочь. — Я протянул ему лист бумаги, на котором Бенедикт записал название и адрес агентства, где он нашел Изабеллу Марчвуд. — Вот видите, это агентство находится в Нортвуде, за городом. Раз Бенедикт нанял там компаньонку, вполне возможно, что там же он нанимал и дворецкого. Сеймуром он был вполне доволен, поэтому у него не было причин обращаться в другое место… Бенедикт даже рассердился, когда дворецкий неожиданно ушел от него по собственному желанию! Съездите в Нортвуд. Узнайте насчет Сеймура, а также спросите, не сохранились ли у них сведения о родственниках Изабеллы Марчвуд. В агентстве должно быть ее личное дело…

Моррис взял листок с адресом и вздохнул.

— Скорее всего, напрасно я туда проезжу. Сколько агентств я обошел за неделю!

Удрученный пессимизмом Морриса, вечером я рассказал о случившемся Лиззи и Бесси. Я испытал облегчение оттого, что они восприняли ужасную весть мужественно. Вынужден с прискорбием добавить: Бесси реагировала с преувеличенным любопытством. В чем-то она напомнила мне зевак с вокзала Ватерлоо.

— Какой ужас! Бедная мисс Марчвуд. Значит, ее прикончили прямо в поезде? Ну надо же… — Глаза у нее разгорелись.

Лиззи немного побледнела и очень тихо сказала:

— Ужасная новость. Я так боялась за нее… — Она задумалась, а потом продолжала: — Интересно…

— Что тебе интересно? — оживился я.

— В тот вечер меня тоже беспокоила ее безопасность; она собиралась идти на вокзал пешком в темноте. Конечно, в Лондоне есть фонари, но в воскресенье на улицах мало прохожих. И все же странно… Если дело как-то связано с обществом трезвости… Никто не шел за ней, и напали на нее не по пути к вокзалу. Особенно если учесть, что… — Лиззи замолчала и покосилась на Бесси. Потом она закончила: — До вокзала она добралась благополучно. Значит, все, кто в тот вечер были на собрании, ни при чем?