— Ну, хватит, Сеймур! — не выдержал я. — Мы ищем преступника, убившего двух человек. Вы же не хотите, чтобы другие погибали такой же ужасной смертью?

Сеймур покраснел; прежняя чопорность сменилась легким волнением.

— Что вы такое говорите, инспектор! Я относился к мисс Марчвуд с величайшим уважением. Она из очень хорошей семьи, а в компаньонки вынуждена была пойти из-за стесненных обстоятельств. Она никогда никого не обижала. Понять не могу, почему ее убили… А может быть, она умерла по ошибке, потому что убийца принял ее за другую? Или, может быть, ее хотели ограбить?

В его голосе явственно слышались отчаянные нотки. Я насторожился. Мистер Мортимер Сеймур наверняка что-то знает, хотя делиться своими сведениями ему не хочется. И тем не менее ему придется все рассказать; когда он поймет всю серьезность положения, то наверняка заговорит.

— Нет, того, что вы предполагаете, быть не может. Ее ни с кем не перепутали и убили намеренно. Под сиденьем нашли ее сумочку с деньгами, так что на нее напали не с целью ограбления… Есть и другие подробности, в которые мы сейчас вдаваться не будем.

Сеймур вздохнул.

— Вы только что говорили о своем долге и своих обязанностях, — продолжал я. — Я тоже выполняю свой долг; сейчас я на работе. Моя работа отличается от вашей, но накладывает на меня определенные обязательства. Мне часто приходится делать то, что я не хочу, и задавать нескромные вопросы. Я прилагаю все силы к тому, чтобы найти убийцу. И мне требуется любая помощь… Для начала давайте я сам вам немного помогу. Насколько я понимаю, мистер Бенедикт был намного старше жены. Кроме того, миссис Бенедикт не была англичанкой. Возможно, она не чувствовала себя счастливой в браке. Вы с этим согласны?

— Да, сэр, — ответил Сеймур, немного помолчав.

— Вы ушли от Бенедиктов внезапно и по собственному желанию. Мистер Бенедикт так огорчился, что до сих пор никого не взял на ваше место.

Сеймуру все больше делалось не по себе.

— В самом деле? Очень жаль… Я бы ни за что не бросил мистера Бенедикта, но и оставаться там не мог…

Потому что вы, как и я, узнали то, что предпочли бы не знать? — мягко спросил я.

Дворецкий снова вздохнул и кивнул.

— Я говорил вам, инспектор, что личная жизнь хозяев меня не касается. Но, учитывая мое положение в доме, трудно было не знать некоторых подробностей…

Он замялся, не зная, как продолжить. Я не стал его торопить. Сеймур уже начал говорить и теперь не остановится.

— Слуги должны обо всех происшествиях докладывать мне, — продолжал Сеймур. — Вот вы недавно спросили, что будет, если кто-то из слуг заметит подозрительных типов рядом с конюшней или с имением. Пойдут ли они прямо к полковнику? Смизерс ответил вам, что сначала слуги обязаны обратиться ко мне.

— Да, — согласился я. — Кстати, буду вам очень признателен, если вы расскажете остальным, что я приехал исключительно из-за писем с угрозами.

— Меня ваше предложение устраивает, — откровенно ответил Сеймур. — Убийство — тяжкое преступление. Здесь я никому не говорю, что раньше служил в «Кедрах». Полковник, конечно, знает фамилию моего прежнего хозяина; мистер Бенедикт любезно дал мне рекомендательное письмо. Но сейчас голова у полковника занята только письмами с угрозами. По-моему, он не догадывается, что дама, убитая в Грин-парке, — жена моего прежнего хозяина.

— Значит, мы с вами договорились. — Я поощрительно улыбнулся, и мне показалось, что дворецкий вот-вот улыбнется в ответ. Однако продолжал он вполне серьезно:

— Спасибо, сэр. Вы упомянули мисс Марчвуд. Она… была очень набожной. Довольно часто посещала в Лондоне собрания общества трезвости; ездила туда каждое воскресенье. В обществе трезвости она познакомилась с некоей миссис Скотт. Проповеди, если можно так выразиться, на их собраниях читает некий Джошуа Фосетт. Мистер Фосетт часто произносил речи на званых вечерах, которые миссис Скотт устраивала у себя дома. Кажется, она живет в Клапаме. Насколько мне известно, миссис Бенедикт ни разу не бывала на собраниях в центре Лондона, которые проходят по воскресеньям. Зато она вместе с мисс Марчвуд несколько раз бывала в Клапаме, на званых вечерах для избранного общества. Для нее такие вечера стали своего рода отдушиной. По-моему, она совсем не интересовалась деятельностью общества трезвости. Но, как вы верно заметили, в «Кедрах» ей было довольно одиноко. Это замечали все мы… все слуги. — Сеймур вздохнул. — Судя по всему, Фосетт произвел сильное впечатление на миссис Бенедикт. Я никогда его не видел, но догадываюсь, что он — личность незаурядная. Мисс Марчвуд не скрывала, что совершенно очарована им. Я считал ее… Изабеллу Марчвуд… женщиной очень здравомыслящей. Если уж такая, как она, попала под чары этого Фосетта… влечению миссис Бенедикт удивляться не приходится. Она ведь попала в Англию почти девочкой и была очень неискушенной. Если честно, в «Кедрах» ей жилось скучновато. По-моему, мистер Бенедикт действовал из лучших побуждений. Он хотел защитить молодую жену от опасностей, которые грозили ей в свете. Он не понимал, что тем самым делает ее беззащитной перед такими молодчиками, как Фосетт… Инспектор, вы понимаете, что я хочу сказать?

— Отлично понимаю, мистер Сеймур, — заверил его я. Раньше я списывал ревностную охрану Бенедиктом красивой молодой жены на его властность. Сеймур подобрал более мягкое объяснение. Как бы там ни было, Аллегра оказалась в очень тяжелом положении…

Сеймур взмахнул рукой:

— Инспектор, вы человек, умудренный жизненным опытом. Вы, наверное, догадываетесь, к чему все привело… К мерзости и позору! Не сомневаюсь, миссис Бенедикт считала, что нашла любовь всей своей жизни. Она не думала о будущем, не думала, к чему все приведет… К чему могло привести! Все закончилось катастрофой, но она, ничего не желая замечать, летела вперед, как бабочка на свет…