Остаток дня Ригор провёл в компании актёров, к вечеру он окончательно решил присоединиться к их труппе. Время от времени он улавливал на себе призывные взоры Колетты, не зная как на них реагировать. Ибо подозревал, что у женщины уже есть ухажёр.

Сии взоры заметил не только Ригор, но и все члены бродячей труппы. Жосс отвёл Жана в сторону и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Этот рифмоплёт нужен мне. Мне надоело получать за представления пресные лепёшки и сыр из козьего молока. Я хочу добиться большего!

– А причём здесь я?.. – насторожился Жан.

– А притом, что Колетта весь вечер глаз не сводит с этого смазливого голиарда.

Жан побагровел от ревности и злости.

– Во-во! – протянул Жосс. – Я так и знал! Опять сцену ревности закатишь, за нож будешь хвататься! В общем, так: эту ночь Колетта проведёт с Ригором. А, если он захочет, то Колетта будет спать с ним постоянно.

Жан промычал что-то бессвязное в ответ. Жосс похлопал его по плечу.

– Так надо для дела, Жан. Если ты не согласен, то можешь уйти в любой момент.

Оскорблённый Жан окончательно сник, потому, как идти ему было некуда…

Отобедав на свежем воздухе, актёры и Ригор, теперь уже полноправный член труппы, отправились в путь. Ригор поделился с Жоссом, что при дворе графини де Мюлуз достаточно жонглёров, глотателей огня, музыкантов и даже есть два миланских комедианта.

Старый актёр сокрушался:

– Так мы, в конце концов, потеряем заработок – господа обзаведутся своими театрами. Кому мы будем нужны? Разве, что сервам да горожанам, а они бедны… Слышал я по некоего барона де Эпиналя. Говорят, он – ценитель прекрасного. Вот к нему-то и направимся.

…Владение барона ничем не отличалось от владений его соседей: леса, поля, припорошенные снегом; убогие селения с сервами, ведущими полуголодное существование, облачённых во что попало (шерстяной плащ, да справные деревянные башмаки у простолюдинов считались роскошью). Наконец на горизонте показался замок самого хозяина.

Ригор выглянул из повозки, дабы получше разглядеть родовое гнездо Эпиналей. Отчего-то ему стало неуютно, невольно страх сковал его сердце.

Жосс, правивший повозкой, натянул поводья и остановил лошадь примерно в четверти лье от замка. Он спустился с козел на землю и огляделся.

– Мрачноватое место… Да и сервы здесь какие-то запуганные… Странно…. Неужели здешний барон любит театр? – недоумевал он.

Из повозки выглянула Мадлен. Она, словно проворная сорока на ветке, покрутила головой в разные стороны.

– Ты как всегда прав, Жосс, – согласилась она, – кажется, местечко не слишком гостеприимное. Впрочем, мы можем ошибаться…

– Надеюсь, что так оно и будет. И мы заработаем здесь достаточно монет, – вставил Клод.

– Оставайтесь около повозок, – скомандовал Жосс. – Я пройдусь и посмотрю, что к чему…

Он направился на торговую площадь, раскинувшуюся напротив замковых ворот. К нему тотчас подошли два стражника.

– Бродячий актёр? – поинтересовался один из них.

– Да, – утвердительно ответил Жосс, смерив взором их сюрко с изображением оскалившегося волка, гербом барона де Эпиналь. – Хотели бы дать представление в этом прекрасном месте…

Стражники многозначительно переглянулись.

– Это можно… – почти одновременно подтвердили они.

– Только придётся заплатить… – уточнил стражник, первым начавший разговор с Жоссом.

– Сколько? – спокойным уверенным тоном справился Жосс, потому как вымогательство со стороны стражи было для него делом привычным.

– Два медных денье [46] … – стражник назвал цену и подмигнул своему сотоварищу.

Жосс тотчас извлёк из напоясного кошеля названную сумму и протянул стражнику. Тот беззастенчиво взял денье и поделился со своим сотоварищем.

– А скажи мне, достопочтенный стражник, – начал Жосс вкрадчивым голосом, – как здоровье вашего господина?

Стражники снова переглянулись.

– Слава Всевышнему с бароном де Эпиналь и его супругой досточтимой госпожой Эдмондой всё в порядке.

Стражники осенили себя крестным знамением.

– А можно ли сделать так, чтобы сиятельный барон узнал о нашем прибытии? – поинтересовался Жосс и запустил руку в напоясный кошель.

Стражники сглотнули в ожидании ещё одной монетки. Их чаянья не обманулись, заезжий актёр извлёк из кошеля ещё два денье.

…Вечером, после того как колокола местной церкви отзвонили вечерню и священник сотворил надлежащую службу, актёры установили на торговой площади близ замка Эпиналь свои повозки.