Гильом IV с нескрываемым удивлением выслушал столь необычную историю любви молодой пары, а затем, охваченный священным трепетом и – обретения утраченной реликвии.

– Не скрою, вы поразили меня граф де Мулен… – произнёс IV. – Всё это так необычно и трогательно… – сюзерен с нескрываемым восторгом воззрился на Эстелу и Ригора. – Я представлю вашу находку епископу Клермонскому. Он соберёт священный совет, дабы уладить все формальности и признать реликвию подлинной. А, что касается вас, несравненная Эстела, и вас, господин де Жюиф, то желаю вам долгих лет семейного счастья. И…связи с этим я хочу преподнести вам свадебный подарок: замок Верэн, что в десяти лье от Клермон-Феррана и титул. Я прикажу выправить соотвествующие документы тотчас же. С сегодняшнего дня, – он кивнул в сторону молодой пары, – вы будете именоваться: виконтом и виконтессой де Верэн, со всеми вытекающими из нового статуса привилегиями. А также вы можете всегда рассчитывать на мой совет и помощь.

Новоявленные виконт и виконтесса пали ниц перед сюзереном-благодетелем и горячо возблагодарили его за оказанную милость.

Дальновидный граф де Мулен присоединился к ним, ибо предполагал подобный исход визита в Клермон-Ферран. Теперь он был спокоен: помимо обещанного им приданного, у его племянницы теперь есть титул и замок. Де Мулен помнил его хозяина, попавшего в немилость к сюзерену, за что бывший виконт поплатился головой. Он не сомневался, что новые владения племянницы потребуют ремонта и солидных вложений, дабы обрести достойный вид. Но это его не смущало, и он был готов оказать новоявленным виконту и виконтессе всяческую поддержку.

1105 год, графство Бургундия

Барон Ла Доль, владелец обширных земель Амуа, восседал за огромным дубовым столом в своём кабинете. Рене, его нотарий [84] и доверенное лицо, докладывал:

– Ваше сиятельство, по вашему приглашению прибыли бароны де Шалон, де Монсо, де Отён, Ла Бон в сопровождении своих вассалов. Они встали лагерем в предместье Доля, и с нетерпением ожидают встречи с вами…

Барон удовлетворённо кивнул.

– Прекрасно, Рене… Прикажи сенешалю организовать всё необходимое в парадном зале к приёму гостей. Пусть приготовят побольше еды и вина. Думаю, разговор с баронами предстоит долгий.

Вечером, после того, как колокола местной церкви отзвонили вечерню, и барон де Ла Доль вознёс молитву Всевышнему, он отправился в парадный зал, где всё уже было приготовлено для встречи гостей.

Барон ещё раз придирчиво осмотрел расставленные в зале столы, раздумывая, как лучше разместить баронов, их сыновей, советников и нотариев. Поначалу хозяин замка организовать небольшой приём для избранных лиц, ограничившись лишь одними баронами, но затем передумал. Он решил, если знатные гости прибудут в сопровождении своих верных вассалов, старших сыновей и советников, если таковые имеются, то у него будет больше шансов убедить их в том, что он задумал.

А замыслы барона были явно мятежными. Поэтому, прежде чем пригласить гостей, он тщательно обдумал каждую кандидатуру, рассчитывая свести риск огласки предстоящего разговора к минимуму.

Наконец барон и его старший сын Арман, который во всём поддерживал отца, были готовы к приёму гостей. Жену и дочь барон решил не посвящать в свои замыслы, решив, что сие – не женского ума дело.

Первым пожаловал молодой барон де Отён в сопровождении старого умудрённого жизненным опытом советника, служившего ещё его отцу и трёх верных вассалов, которым мог доверить любую тайну. Получив пространное приглашение от де Ла Доля, он догадался, по какому именно поводу тот собирает баронов в своём замке. Поразмыслив и переговорив с советником, де Отён решил отправиться в путь, потому как был давно не доволен существовавшим положением дел в Бургундии.

Ла Доль радушно принял гостя и в ожидании остальных приглашённых, завёл достаточно отвлечённый разговор.

– Я всегда уважал вашего отца, – сказал барон молодому гостю. – Мы сражались с ним плечом к плечу в Палестине. Славные были времена… Что и говорить Рено II умел править, в отличие от его сына, нынешнего сюзерена… М-да… Жаль, что Рено и его братья сложили свои головы на чужбине. Но жертвы их были не напрасны: ведь гроб Господен в руках христиан… – разглагольствовал он.

Де Отён, терпеливо выслушав тираду хозяина, не преминул поддакнуть:

– Да, сударь, во многом с вами согласен. Арелат представляет явную угрозу для графства. Ненасытный Рим мечтает объединить Бургундские земли под своей дланью. Савойя же также не прочь оттяпать у нас пограничные владения… К чему всё это приведёт?..

– К тому, что мы потеряем привилегии, данные баронам ещё Верденским договором, станем вассалами Арелата и будем обогащать Римскую казну, – поделился барон своими соображениями, удовлетворённый многообещающим началом разговора. – Разумеется, я не против Рима, как центра католического мира… Но вера и власть для меня разные вещи…

Де Отён кивнул. Он также не хотел подчиняться сильной руке Арелата и платить дополнительные налоги, которые, по его разумению, составили бы внушительную часть от ежегодных доходов.

… Наконец гости собрались в полном составе. В парадном зале, помимо баронов сенешаль насчитал ещё порядка двадцати человек. Он приказал подать угощение и многочисленные вина.

Хозяин замка произнёс пространную приветственную речь и предложил гостям утолить голод, а уже после перейти к делу, ради которого они и собрались.