Это был Гром. Я узнала его по почерку, как это ни парадоксально звучит. Сообщение было настолько же лаконичное, насколько категоричное:

— Уфа. Главпочтамт. До востребования.

И точка. И никаких тебе подробностей. Попробуй тут не узнать человека. Только Гром может позволить себе такой стиль общения с подчиненными.

И, честно говоря, меня этот стиль устраивает. Можно было бы долго и нудно расписывать, что мне необходимо сегодня же выехать на поезде, а лучше вылететь самолетом, чтобы как можно быстрее оказаться в Уфе, где меня на главпочтамте ожидает послание, из которого я смогу почерпнуть всю необходимую мне информацию….

Много лишних слов, а информация та же.

Поэтому через три минуты я уже заказывала билет на самолет, а через час была в аэропорту в полной боевой готовности и в самом замечательном настроении. И тот, кто не понимает, чему я радовалась, ничего не понимает в профессии секретного агента.

Как хорошая охотничья собака вертится и повизгивает, стоит только хозяину взять в руки ружье, так люди моей профессии накануне опасного задания чувствуют необыкновенный прилив сил и вдохновение.

Видимо, это у нас в крови, и в другие времена подобные люди становились авантюристами и проходимцами всех мастей.

И только в нашу замечательную эпоху мы имеем возможность использовать этот зуд приключений на благо государству и обществу.

Не буду рассказывать о своей дороге до Башкирии, потому что о таких вещах надо писать или отдельную книгу, или не касаться их вовсе.

Когда-нибудь я напишу такую книгу. Не о работе, а именно о своих поездках, о тех сотнях случайных знакомств и забавных неурядиц, которыми чревато любое путешествие.

В детстве каждый второй мальчишка и каждая третья девочка мечтают о путешествиях, а потом вырастают и поступают на факультет бухучета или филфак, на худой конец. И всю жизнь умудряются прожить в одном городе, с одним и тем же супругом, зарабатывая геморрой и хронические мигрени.

Я была той самой третьей девочкой, которая с самого нежного возраста бредила дальними странствиями и невероятными приключениями. Но мне суждено было воплотить свою мечту в жизнь.

Из уфимского аэропорта я прямиком отправилась в центр города, где не без труда отыскала главпочтамт.

До этого случая мне не приходилось бывать в Башкирии, и я внимательно прислушивалась к первым впечатлениям, которые, если верить поговорке, обманчивы, а на самом деле — самые верные.

И город пришелся мне по душе. И его длинные улицы, и уютные скверики, и улыбки на лицах прохожих.

У самого почтамта милая черноволосая девушка торговала кумысом. И я не смогла избежать соблазна и купила у нее сразу четыре бутылки. Потом вернулась и взяла еще две, после чего продавщица посмотрела на меня с иронией. Но я так люблю кумыс, а в России его днем с огнем не отыщешь.

Получить маленькую бандероль оказалось делом одной минуты. На почтамте почти не было посетителей, и мне не пришлось стоять в очереди.

Покончив с этим делом, я вынуждена была взять такси, потому что, кроме пакета с кумысом и бандероли, у меня в руках была тяжеленная дорожная сумка, в которую я напихала все, что только могло понадобиться в неизвестном месте для выполнения неведомого задания.

Почти как в сказке: пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что. Я же говорю — сказочная профессия!

Таксист посмотрел на меня с сомнением, и скоро я поняла почему. Не прошло и минуты, как мы оказались в нужном месте, и он с любопытством поглядывал на меня, гадая, сколько я заплачу ему за эту более чем непродолжительную поездку.

С самым невозмутимым видом я показала ему крупную купюру и попросила отнести вещи в номер.

Наши таксисты не очень любят выполнять подобные поручения, но зато любят деньги. Поэтому мой водитель не только терпеливо дожидался, пока я заполню все необходимые бумаги, но и донес до моего номера и сумку и кумыс. Бандероль я несла сама, благо она почти ничего не весила.

Гостиница «Агидель», в которой я поселилась, оказалась довольно старой, если не сказать старинной.

Я говорю это не в осуждение, а скорее наоборот. Мы же с гордостью рассказываем друзьям, что останавливались за границей в гостинице восемнадцатого века.

На восемнадцатый век «Агидель», не тянула, но наверняка являлась ровесницей коллективизации.

Мой одноместный номер выходил окнами на шумную центральную улицу, поэтому мне сразу же пришлось закрыть окно, несмотря на жару.