Чародеи подошли к невысокому забору и остановились в ожидании бабки. Та закряхтела, оперлась на клюку и поднялась. Старушка не спеша семенила к забору, успевая кому-то попутно давать напутствие:

— Кто так выжимает? Безрукая ты, Олянка. Да кто ж так полено кладет? Видел бы твой дед, как ты полено-то поклала, он бы тебе ручищи-то сам поотрубал, вот ентим самым топором. Здравствуйте, люди добрые, — этот переход был таким неожиданным, что чародеи не сразу сообразили, что старушка наконец добралась и до них. Бабка тут же оценила их молчание. — Ой, да куды ж все девается, здоровьица ужо и пожелать никто не хотит. Вот видела б такое неуважение моя матушка-покойница, вот она бы ужо вам все сказала, как старого человека уважить надо.

— Ой, бабушка, простите нас, — поклонился ей Дарей до земли, а следом за ним и Белава. — Да пошлют вам Великие Духи здоровья крепкого и долгих лет жизни.

— Да уж итак на земле засиделась, — как-то очень кокетливо захихикала старушка, приняв их извинения. — Пора бы и под землю, тока этих неслухов как одних оставишь, — и она неопределенно кивнула головой в сторону дома. — А вы кто такие будете, что в наших Родниках ищете?

— Мы путники, бабушка, в лесу заблудились, — вновь заговорил чародей. — Стало быть это Родники, далече же мы от пути отклонились.

— А ехали куда? — старушка была явно довольна новым лицам, но и о старых не забывала. Она глянула им за спину и вдруг крикнула, неожиданно сильным голосом. — Ты куды это, Бренко собралси? Аль опять к Первушке пошел? Вот поскудник, прости Духи Великие. Вернется домой Колотига, ужо намнет он твои бесстыжие бока.

Чародеи обернулись и увидели невысокого худого мужичонку, который сверкнул на бабку недобрым взглядом, плюнул и пошел дальше. Но вдруг остановился и крикнул ей:

— Язык у тебя, бабка Всенежа, аки жало гадючье. Ты им мелешь, а потом люди волками друг на дружку смотрят, всех соседей перессорила ужо. Совести у тебя, старая, нету. — и пошел дальше, качая головой.

— Я тока правду говорю, что углядела, — возмутилась старушка. — Так куды путь держали, мил человек? — вернулась она к путникам.

— В город Единец мы ехали. — ответил Дарей.

— Это ж где такой? И не слыхала я. — старушка явно расстроилась, что от нее была скрыта жизненно важная информация, но вдруг посветлела ликом. — Коль о таком не знаю, стало быть и нету его, врешь ты старому человеку. Нехорошо.

Дарей даже дар речи потерял, а довольная бабка качала головой, изобличив очередной порок. Белаве совсем разонравилась старушка, и она начала озираться, не найдется ли еще кто, с кем поговорить было можно.

— А девка-то тебе кем приходится? — бабка Всенежа почуяла новую приятную тему для разговора. — Дочь, жена, аль полюбовница?

— Да что вы говорите такое, бабушка?! — возмутился мастер.

— Что не дочь, вижу, — продолжала дознание старуха. — Не похожи вы с ней. Стало быть жена аль полюбовница. Тока добрая жена за мужем по лесам бегать не будет, ей положено дома сидеть, да сопливые носы детям утирать. Полюбовница. — бабка сделала вывод и теперь нацелила на искусителя свой крючковатый палец. — И не стыдно? Седина ужо в волосьях, а он на девок молодых заглядывается, ай-яй-яй. А ты-то, бесстыжая! Еще глазищи свои на меня растопырила. Да видел бы вас наш старый волхв Жегало, ужо бы он вас, позорников окаянных!

— Да… да как вам не стыдно? — Дарей аж задохнулся. — Ученица это моя. Чародеи мы. Что же вы напраслину, не зная, на людей возводите?

— Тожа мене чародеи, — захихикала бабка. — Видала я чародеев, а на полюбовников у меня глаз наметан…

— А я сейчас, бабушка, сделаю так, чтобы вы говорить гадости людям не смогли, вот тогда и поглядим, какие мы чародеи, — Белава уже сложила пальцы, готовая щелкнуть, но учитель перехватил ее.

— Не стоит, Белава, — сказал он. — Последнюю радость у бабушка отнимешь. Пойдем-ка лучше еще пройдемся, авось, найдем, кто нам помочь сможет.

Бабка раскрыла было рот, но тут же его закрыла и отступила назад. Кто ж их этих путников знает, а вдруг и правда чародеи. Она понаблюдала, как собеседники ее уходят и повернулась в сторону дома.

— Олянка, — донеслось до чародеев. — Ты чаво так курям зерно сыпешь? Ты щепотью бери, щепотью, а не засеивай двор. Тьфу, криворукая.

— Бедные ее родичи, — посочувствовала неведомой Оляне и прочим обитателям бабкиного дома Белава, а Дарей согласно кивнул.

Чародей с ученицей прошли несколько домов, и их окликнули. Путники обернулись и увидели, как к ним спешит полный мужик. Он поддерживал объемистый живот и громко пыхтел. Чародеи остановились, ожидая мужика. Тот наконец добрался до них и некоторое время стоял согнувшись, пытаясь отдышаться. Чародеи терпеливо ждали. Мужик перевел дух и выпрямился.

— Здравы будьте, люди добрые, — поклонился он. — Меня величать Жилятой, я тутошний староста, стало быть. Слыхал я, когда вы с нашим помелом-то нашим родниковским разговаривали, что чародеи вы. Правда ль?

— Правда, — ответил чародей. — И совсем не полюбовники.

— Ой, — Жилята поморщился и махнул рукой. — Всенежка-то молотит языком вечно, всех перессорит, грязью обольет и сидит счастливая. Не думайте о ней, что со старухи возьмешь. — и вернулся к прерванной теме разговора. — Это очень славно, что вы к нам вышли. Нам чародей очень нужон, тока нету такого поблизости. Живем посредь леса, пока до города ближайшего доберешься, аль до села большого, четыре дня пройдет. Так что вас нам Великие Духи послали, не иначе.