Как Прокоп и говорил, на первом этаже, у входных дверей, действительно валялась сумка. Прокоп подхватил ее и, повесив на плечо, удовлетворенно заявил: еще сотка патронов.

– Нам сюда. – Прокоп подвел их к одной из дверей и уже взялся за ручку, когда снаружи раздался выстрел и вслед за этим истеричный Лехин вопль:

– Андреич, спасайтесь – их тьма!

– С крыши не свались. – Голос Прокопа прозвучал как будто бы спокойно, но хорошо было видно, что сам он напрягся. Особенно после того, как выяснилось, что дверь упорно не желает открываться.

Выстрелы двух ружей раздавались один за другим, пока наконец не осталась только одностволка Михалыча.

– Андреич? Вы где? – Голос Лехи сорвался почти на визг. – Я пустой!

– Ну что там? – Гуров лихорадочно переводил ствол карабина от одного окна на другое, все как один с разбитыми стеклами. – Долго еще?

Громко хрустнуло, и в руках Киреева осталась дверная ручка.

– За мной! – Откинув ее в сторону, Прокоп побежал по коридору.

Внезапно появившуюся в оконном проеме тварь, вероятно самую шуструю из тех, что, судя по Лехиным крикам, неслись по направлению к ним, Чужинов снял на бегу, навскидку. И сразу же обернулся назад, слыша шумное дыхание других где-то уже совсем рядом.

– Глеб! – Голос Прокопа, и без того низкий, прозвучал совсем глухо. – Не отставай!

Они пронеслись через кухню, на ходу захлопнув за собой дверь, как будто эта тонкая застекленная преграда могла остановить тех, чей тяжелый топот раздавался чуть ли не за самой спиной.

– Сюда!

Для Чужинова было ясно, что они по-прежнему стремятся попасть в полуподвальный этаж, в котельную, хотя сам Глеб непременно постарался бы выбраться на крышу, но Прокоп здесь хозяин, и потому следовало ему доверять.

Киреев снова замешкался у дверей, и следующим выстрелом Глеб разнес в клочья появившуюся сквозь дыру в стекле двери морду твари. Затем выстрелил еще и еще, а когда патроны в помповом ружье закончились, выхватил наган, показавшийся ему настолько жалким, что он даже заскрипел зубами от бессильной ярости.

Грохнул обрез Гурова, зарядил во весь магазин «Вепря» Прокоп, сам Глеб несколько раз нажал на спуск револьвера, и когда за ними наконец с лязгом захлопнулась металлическая дверь, все трое как по команде осели на пол – даже такой плотности огня едва хватило, чтобы приостановить бросившихся на них тварей.

– Ну и дела. – Прокоп вынул из карабина пустой магазин, вставил новый, дернул затвором, поставил оружие на предохранитель и только после этого продолжил: – Нет, ну надо же, в собственном доме! И кто бы мог раньше такое предположить, а?! Иначе бы я не одну башенку пристроил – четыре, вместо окон первого этажа – бойницы, двери, как в казематах, и стены толщиной в шесть кирпичей. Э-э, братан! Не надо так на меня поглядывать! – обратился он вдруг к Олегу Гурову. – Это не от меня так смердит – от сумки. В ней помимо патронов еще и кое-какие харчи были. Понятно, что за неделю в такую жарищу от них духан пошел. Смотри-ка что удумал! Мне, Олежа, еще и не в таких переделках бывать приходилось!

И действительно, со стороны Прокопа явственно наносило каким-то запашком.

В котельной под самым потолком имелось окошко, на дворе стоял день, света хватало, и хорошо было видно, как Киреев, заранее страдальчески сморщившись, открыл застежку-молнию на сумке. Покопался в одном отделении, извлек все, что в нем было, а саму сумку отбросил далеко в сторону, в самый угол.

– Патрончики, сотня штук, душу хотел отвести на стрельбище, – сообщил он, складывая пачки одну на другую.

– А с навеской как? – поинтересовался у него Чужинов.

– Нормально там все и с порохом, и с картечью – я на таких вещах не экономлю, патроны заводские.

– Прокоп, – начал Глеб, – наверху, эта дверь… на хрена мы там время теряли? Благо что все обошлось.

План дома, нарисованный поэтажно хозяином, Глеб помнил отлично, и за дверьми должна находиться какая-то жилая комната. Отсюда напрашивался вопрос: для чего они там задержались, вместо того чтобы сразу отправиться в цоколь?

– Понимаешь, Глеб, там детская. – Лицо Киреева на мгновение приобрело виноватое выражение. – Ленка просила по возможности туда заглянуть, кое-что из вещичек для дочи взять. Ну кто мог знать, что все так обернется? Да еще и дверь оказалась запертой, черт бы ее побрал.

«На наше счастье оказалась, – подумал Чужинов. – Зажми нас твари в детской, еще неизвестно, чем бы все кончилось».

Они сидели, прижавшись спинами к двери, и буквально кожей чувствовали, как за тонкой металлической преградой толпились создания, вся сущность которых заключается в том, чтобы нести смерть.

Гуров по собственной инициативе держался около единственного окна, забранного решеткой, достаточно частой, чтобы сквозь нее не смогла протиснуться тварь.

– Ладно, чего уж… хорошо все, что хорошо заканчивается. – Прокоп поднялся на ноги. – Олег, помоги достать то, для чего, собственно, мы сюда и заявились.