Восхищенные взгляды притягивает, конечно, не только “Гугл”. Заголовок в “Вашингтон пост” гласил: “‘Твиттер’ разоблачает пытки в Египте”. Передовица в “Файнэншл таймс” объявила социальные сети вроде “Фейсбука” “вызовом, брошенным недемократическим странам”, и предположила, что очередная великая революция “может начаться с записи в ‘Фейсбуке’”. (О том, бросает ли “Фейсбук” вызов в том числе и демократическому обществу, автор передовицы умолчал.) Джаред Коэн, двадцатисемилетний член отдела политического планирования Госдепа, который отправил то самое письмо руководству “Твиттера”, провозгласил “Фейсбук” “одним из наиболее естественных инструментов распространения демократии”.

Здесь есть одна сложность. Приписывание интернет-компаниям положительной роли в борьбе с авторитаризмом ставит все эти компании на одну доску и не учитывает разность их вклада в дело защиты прав человека, не говоря уже о содействии распространению демократии. Тот же “Твиттер”, который во время иранских событий получил широкое признание, отказался присоединиться к “Глобальной сетевой инициативе” (внутриотраслевое соглашение ИТ-компаний, в том числе “Гугл”, Yahoo и “Майкрософт”) и действовать в соответствии с законами и требованиями о защите свободы выражения и права на неприкосновенность личной жизни, закрепленными во Всеобщей декларации прав человека. Отказался присоединиться к ГСИ и “Фейсбук” – еще один прославленный экспортер “цифровой революции”. Компания сослалась на… нехватку денег. Поистине нелепая отговорка для организации, доход которой в 2009 году составил около 800 миллионов долларов!

Несмотря на то, что решение “Твиттера” и “Фейсбука” вызвало гнев некоторых американских сенаторов, оно ничуть не повредило репутации этих компаний. Волноваться и впрямь не о чем: их боссов приглашают на приватные обеды к госсекретарю США и возят на экскурсии в экзотические страны вроде Ирака, Мексики и России, чтобы улучшить имидж Америки за рубежом.

Эти визиты демонстрируют нечто большее, чем техническую грамотность американской дипломатии. Оказывается, американской ИТ-компании, желающей подружиться с американским правительством, совсем не обязательно строго следовать моральным принципам – по крайней мере, если этой компании отводится важная роль в вашингтонской внешнеполитической повестке. После восьми лет пребывания у власти Джорджа У. Буша, отмеченных доминированием в высшей степени закрытых государственно-частных партнерств, наподобие Группы по разработке энергетической политики под председательством Дика Чейни, подобное поведение едва ли представляет собой положительный пример народной дипломатии.

К компании “Гугл”, несмотря на ее присоединение к ГСИ, также есть претензии, в числе которых и растущее пренебрежение конфиденциальностью (что едва ли радует диссидентов по всему миру), и бравирование связями с американским правительством. Широко известное сотрудничество “Гугла” с Агентством по национальной безопасности в связи с кибератаками на ее серверы в начале 2010 года вряд ли можно назвать удачным способом убедить иранские власти в аполитичности интернета. Компании “Гугл”, “Твиттер” и “Фейсбук” сделали много такого, что достойно восхищения, однако поскольку они играют все более важную посредническую роль во внешней политике, восторги все же не слишком уместны.

Заявление Джареда Коэна о том, что “Фейсбук” – естественный инструмент распространения демократии, может оказаться просто констатацией факта. При прочих равных условиях в мире, в котором множество китайцев и иранцев прибегает к услугам американских ИТ-компаний, в долгосрочной перспективе и в самом деле может победить демократия. С этим трудно не согласиться, особенно если альтернативой этому является замыкание пользователей в национальных секторах интернета: там цензура и регулирование точно жестче.

Вместе с тем следует помнить, что нынешняя ситуация не является результатом некоей искусной, чрезвычайно успешной манипуляции “Фейсбуком” со стороны правительства США. Скорее это следствие текущей интеллектуальной и рыночной обстановки. До сих пор авторитарные правительства не слишком задумывались о том, кому их граждане доверяют свою электронную корреспонденцию и как они делятся друг с другом кулинарными рецептами. Американские компании часто первыми предлагали качественные услуги, и большинство правительств не создавало им преград. Может быть, их задевало превосходство американских компьютерных платформ над местными сетевыми стартапами. Но ведь и индустрия фастфуда в их странах уступала “Макдоналдсу”. И до тех пор, пока никто не путал ванильный трипл-шейк из “Макдоналдса” с коктейлем Молотова, беспокоиться было не о чем.

Однако когда люди, подобные Джареду Коэну, начинают славить “Фейсбук” как естественное средство распространения демократии, ситуация мгновенно меняется. В сущности, единственная причина, по которой лидеры авторитарных государств обращали так мало внимания на интернет, это та, что они не замечали связи интересов американских компаний и американского правительства. Но как только Госдеп попытается эксплуатировать успехи Кремниевой долины на глобальном рынке, беспечность неминуемо сменится подозрительностью. Любые открытые шаги американских дипломатов в этой области будут тщательно изучены, более того, истолкованы исходя преимущественно из теорий заговора, а не из официозных пресс-релизов Госдепа.

В июле 2010 года одна из ведущих государственных исследовательских организаций в Китае, Академия общественных наук, опубликовала подробный доклад о значении интернета для политики. В нем, в частности, утверждается, что социальные сети несут угрозу государственной безопасности, так как США и другие западные страны “пользуются ими для дестабилизации” обстановки. Трудно не увидеть здесь отсылку к словам и делам Джареда Коэна. (В докладе процитированы слова неназванных американских чиновников, заявивших, что социальные сети – это “бесценный инструмент” для свержения недружественных режимов, могущие сослужить добрую службу правительству, как, например, “Твиттер” во время иранских волнений в 2009 году.) Когда американские дипломаты называют “Фейсбук” инструментом распространения демократии, можно смело утверждать, что остальной мир сочтет, что Америка не просто отдает должное огромному потенциалу этого инструмента, но и не преминет в полной мере воспользоваться им.