Он устроился на плаще, подтянул к себе поближе усталую, почти засыпающую Асю, и приготовился поить ее отваром и кормить, если понадобится. В это время амулет связи с Аргиль на его груди налился жаром и завибрировал. С девчонкой что-то случилось.

Он активировал амулет и спросил сурово:

– Аргиль, что стряслось?

В ответ раздался звонкий девчоночий голос:

– Арк, ты только не волнуйся. Я попала в переплет.

***

Увидев, как солидный, умный, знающий лекарь гораздо старше нее падает перед ней на колени, Аргиль для начала оторопела. Затем в ней возникли два взаимоисключающих чувства. Первое — гордость за себя и за Арка. Вот они какие, оказывается, важные! От них ждут спасения! Вторым же чувством было сильнейшее смущение. Очень стыдно не оправдать чьих-то надежд. Но что она может сделать? Ее саму бы кто спас! А уж Арк... Любимый родственник все потерял, кроме жены: деньги, титул, власть, влияние, даже родного брата, и того лишился. Ему надо помочь, а не требовать от него помощи, еще того больше — спасения.

Но лекарь смотрел на нее умоляющим взглядом больного щенка, и Аргиль решилась. Если этот тип чего-то хочет от принца Аркантейла, он сначала должен сам ему помочь. Мысли об Арке навели ее на мысли об Асе. Как бы она поступила в этом случае. Ну, для начала она разжилась бы информацией. Вот пусть лекарь Динан и поработает ее источником. Надо выяснить, чем ей лично грозит Энер Гирон, где она находится и как отсюда выбраться. А потом припрячь лекаря к организации побега, если ему так уж нужен принц Аркантейл в качестве личного спасителя.

Взяв себя в руки, девушка спросила:

– Динан, а что ты ждешь от принца? Почему считаешь, что с его появлением вы спасены? И кто такие «вы»?

– Ты не понимаешь, Аргиль?

– Зови меня Ригеда, я скрываю свое имя и свою личность.

Хорошо, Ригеда. Так ты не понимаешь, почему я называю принца Арка спасителем? Тогда. Десять лет назад, он спас нас от камбенцев и от тирании его величества Саргола. Теперь он сможет нас спасти от своего братца короля Теана.

Аргиль даже рассердилась.

– А чем вам Теан не угодил? Он прекрасный, добрый, умный, благородный...

– Но при нем в стране стало еще гораздо хуже, чем при его папочке Сарголе.

Аргиль обиделась за любимого и чуть не закричала:

– Не ври, пожалуйста. Теперь по закону нельзя притеснять лебд и полукровок, аронайца можно наказать за обиду, им причиненную. Рабство отменено полностью, даже долговое. Это все Теан, он принял эти законы!

Динан горестно склонил голову.

– Да, нас, полукровок, притесняют меньше, чем раньше. Но жизнь стала много хуже. Аронайцы все равно платят маленький налог, а на простых людей бремя навалили невыносимое. Крестьяне, ремесленники, торговцы — все разоряются. Люди голодают, Аргиль, а такого в нашей благословенной Арроне не было со времен Великого Неурожая и Голода, которого уже никто из живущих не помнит, знают только по книгам. Даже во время войны мы жили лучше, чем сейчас.

Девушка вспомнила, что слышала нечто подобное еще в доме дяди, и промолчала, не стала возражать лекарю. В конце концов, он должен лучше знать. Поэтому следующий вопрос:

– А что ты хочешь от принца Арка?

– Мы все надеемся, что он смог бы приструнить тех, кто окопался вокруг нашего короля, и заставить его осознать проблемы страны. Он старший брат, он герой, он маг, король не может его не послушать!

А народ-то не знает о роли Аси во всей этой истории. Принц Арк герой, а его жена в тени осталась. Аргиль очень хотелось рассказать настырному лекарю, как на самом деле все происходило, но на это не было времени. Потом. Сейчас надо узнать, чем ей грозит пребывание в доме Гирона. Она и спросила.

Лекарь замялся.

– Понимаешь, девочка, господин Гирон — он холостяк. Если ты знатная и богатая невеста, он с удовольствием на тебе женится, даже если ты будешь против. А если за тебя некому заступиться... Он не граф и не барон, но настолько богат, что любой герцог позавидует. В этой провинции против Энера Гирона не пойдет никто. Ему все должны денег, даже король.

Аргиль задумалась. Конечно, этот тип, Гирон, может ее изнасиловать, если захочет. Но в голову приходило не то, что с ней может случиться плохое, а совсем другие мысли. Глобальные.

– Выходит, он наживается, когда другие бедствуют?

– Точно так. Ты все поняла, Ригеда. Но неужели тебе не страшно? Ты не боишься?

– Боюсь, наверное. Или, как Ася говорит, разумно опасаюсь.

Она вдруг резко села на кровати:

– Нужен план! Я обязана отсюда выбраться и встретиться с Арком. И ты мне в этом поможешь, Динан!

Лекарь смутился.

– Но как же так, Аргиль... Это я просил о помощи.

– То есть, ты хочешь, чтобы все сделалось само собой? Принц Арк пришел и взмахнул рукой? Ничего не выйдет. Ему самому нужна помощь, так же как и мне. А если ты отказываешься... Можешь гнить тут и дальше! Тому, кто ничего не хочет сделать для собственного спасения сами боги отказывают в помощи!

Откуда только слова взялись? Аргиль чувствовала прилив сил, а в ее голове, казалось, поселился кто-то умный, чьи слова она произносила с убеждением, внушая заштатному лекарю желание сделать для нее все, что возможно, и немножко больше.

Глаза Динана засветились решимостью.

– Я понял, Аргиль, то есть Ригеда! Я все сделаю! Помогу тебе выбраться отсюда и встретиться с принцем! Только ты лежи, не вскакивай. Позвоночник еще не до конца зажил. Два дня как минимум надо лежать тихо. Пока ты больна, Гирон тебя не тронет, а мы за это время что-то придумаем. Ложись, девочка, я сейчас пришлю к тебе сиделку и пойду объявлю господину, что ты еще в опасности. Приду к ужину, тогда и поговорим.