– Болеть не будет, сможешь двигаться легко, а умирать всё равно скоро.

– То самое зелье? – спросил Джейсон, вытирая катану изодранной рубашкой.

– Да, – кивнул Нагуэль, залпом выпил вторую склянку, – тело сгорит, но у нас все шансы умереть раньше.

– Я думал, мы победили. Разве будут ещё? – угрюмо спросил брюнет.

– Не будут, – рассмеялся старик, – уже есть. Взгляни в окно.

Джейсон прильнул к оконной раме, во двор сбегались всё новые и новые твари. Теперь их собралось не меньше сотни.

– Подерёмся на славу.

Брюнет отошёл от окна, развернулся, но старика не заметил. Из дома наружу вышел здоровенный седой ягуар. Грозно рыкнул, ощерился, уши прижал к голове. Ракшасы почуяли охотника, зашипели, кошачьи глаза округлились. Во взглядах исчадий тьмы тлел мёртвый, холодный огонь, во взгляде шамана – ревело жаркое пламя жизни. Их сотня – он один, но твари попятились. Следом на улицу вышел Джейсон, окровавленный, страшный, глаза мечут искры, на губах ухмылка.

«Умирать, так с песней».

– Кого из вас, гадёнышей, отправить обратно в ад первым? – с порога спросил брюнет. Выстрелил в толпу – разнёс голову.

«Разрывные», – улыбнулся в мыслях.

Запел. Память имел отменную, запомнил всё до последнего звука. Твари отпрянули, песня глушила и сковывала их. Ягуар бросился вперёд, рвал когтями ракшасов, клыки зверя впивались в глотки, серые лица. Отвар придал скорости и сил.

Ракшасы опешили, не ожидали подобного натиска. Хоть и глупые, но быстро поняли: нападающих всего двое. Каждый стоит многих, но всё же превосходство на их стороне. Сгруппировались, ринулись стадом. Нагуэль устоял, громадные лапы сворачивали шеи за удар, челюсти ломали кости, как солому. Больше десятка смертельно опасных тварей остались лежать на окровавленной траве. Шерсть ягуара пропиталась кровью врагов. Перед ракшасами стоял громадный алый зверь, из пасти течёт слюна, смешанная с кровью, глаза пылали яростью.

Джейсон к тому времени расстрелял все патроны, больше двадцати тварей с развороченными головами валялись на подступах к нему. На суровом лице брюнета сияла озорная улыбка. Отбросил в сторону пистолет, перехватил катану двумя руками, встал рядом с Нагуэлем.

Ягуар прыгнул, могучие лапы разорвали ракшаса пополам, пасть сомкнулась на горле другого, кровь брызнула во все стороны. Джейсон кричал, рубил яростно, вкладывался в каждый удар, как в последний. Рассекал по двое гадов за раз. Головы отделялись от плеч ежесекундно.

Оба двигались со скоростью молнии, глаза ракшасов едва успевали следить за могучими ударами. Лапы и челюсти ягуара не знали промаха, каждый удар находил цель. Джейсон не отставал от учителя, вертелся вихрем, разил насмерть.

Трое крепких тварей прыгнули одновременно, но когти поймали лишь воздух, катана взмылась вверх, обрушилась стальной молнией на головы нападавших. Первый упал замертво с рассечённым лбом, второму досталось по шее, позвонок лопнул, как перезревший огурец. До третьего дотянулся лишь кончиком меча, выколол глаз. Тварь ответила ударом когтей, но Джейсон выгнулся дугой, лапа просвистела над головой, лишь оцарапав кожу. Джейсон развернулся, ударил наотмашь, разрубил надвое от плеча до пояса по косой.

Первые симптомы появились спустя десять минут: испарина на лбу, кровь молотом стучала в висках, сердце вылетало из груди. Джейсон отёрся рукавом, сплюнул на сторону, ринулся в бой. Ракшасы пару раз достали когтями, но боли не чувствовал, помогал отвар.

И Нагуэль, и Джейсон – оба горели в лихорадке, но пыла не убавили. С каждым ударом могучей лапы, взмахом острейшего меча на землю падал очередной труп. Ракшасы отчаянно визжали, прыгали с разных сторон, набрасывались все вместе – без толку. Неуловимый дуэт каждый раз откликался всё большим количеством ударов. Пыл нарастал. Джейсона прошиб пот. Ягуар хрипел, каждый вдох давался всё тяжелей. Перед ними осталась всего горстка врагов, перепуганные ракшасы скалились, жались друг к другу.

Нагуэль напал слева, в то время как Джейсон отскочил в правую сторону. Теснили врага с флангов. Перепуганные ракшасы даже не пытались отбиваться.

Если б не настой, оба были бы мертвы, на каждый дюйм тела приходилось по ране. И шаман, и его ученик напоминали живых мертвецов. Лишь глаза блестели живо, озорно.

Последний ракшас упал наземь под ударом меча. Срубленная голова откатилась в сторону, тело твари упало в грязь. Джейсон воткнул меч в землю, опустился на колени. Лёгкие горели, кровь в венах вскипала.

– Это знак, парень, – произнес старик хрипло, – мы спели свою песню до конца.

– Я нашел смысл лишь в конце жизни, – рассмеялся Джейсон, – что это значит, учитель?

– Это знак, – ответил старик, закрывая глаза, – знак судьбы.