В его голосе звучало что-то непонятное. То ли он ее узнал, то ли что-то другое, но очень и очень опасное. Она испуганно залепетала:

– Иль. Зовите меня Иль.

– На «ты», Иль.

Тут она наконец уперлась.

– Можете звать меня как вам будет угодно, я же буду так, как мне удобнее.

– Упрямая девочка. С характером, мне это нравится. Но Тора ты же называешь на «ты», значит, можешь и меня.

– К нему я уже привыкла.

– Значит, вопрос в привычке, тебе нужно время. Хорошо, подождем, торопиться некуда. А пока давай завтракать. Тут маловато на троих, но ты меня простишь. Кстати, твоя одежда валяется вон в том углу. Прости, когда мы тебя раздевали, чтобы согреть, не было ни сил, ни времени, чтобы ее вывернуть и сложить.

– Согреть?

Тут заговорил Торрен, голос его звучал глухо, как будто каждое слово он произносил через силу. Он не уверен и боится, почувствовала Иль. Только чего? В его словах нет и намека на причину этих опасений.

– Иль, ты была как труп. Холодная и синяя. Стражники уверены были, что ты мертва. Я, когда пришел в себя, тоже подумал, что ты умерла. Чуть с ума не сошел. Но Грен заметил, что у тебя сердце еще бьется, но очень медленно. Мы ничем не могли тебе помочь, только согреть нашими телами как тогда, у озера. Но я не был уверен в результате. Стражники сказали, что тебе на голову рухнул огромный камень, после такого не выживают. Хотя твоя голова была цела, ни крови, ни ран, похоже, удар был скользящий. Наверное, твои платок и волосы ослабили его. Ты с нами, и я счастлив, Иль. Сейчас ты говоришь так разумно, а я боялся, что от удара по голове ты можешь потерять память или что-то в этом роде. Ты все помнишь, что с нами произошло?

– Конечно, Тор, я все прекрасно помню. Мы с тобой спасаем принца Грендерна в гномьих пещерах под Дейшарским хребтом. Или уже не спасаем, а сидим с ним вместе в камере. Наверное удар смягчили не только мои волосы, но и щит, который я успела выставить. Думаю, что успела, раз ты жив. Камень должен был скользнуть по нему.А вот визжать мне не стоило, от этого звука потолок в пещере рухнул.

– Ты и правда все помнишь. Какое счастье!

Рука мужчины провела по ее волосам, погладила плечо и слегка хлопнула по спине. Сдержанное выражение радости по поводу того, что она жива и не стала парализованной идиоткой. Стыдно себе признаться, но она разочарована. От Тора ей хотелось бы... ну, … большего чувства. Дура! Теперь надо держать ухо востро, стараться помогать этим двоим, и тогда у нее еще есть шанс выбраться без особых потерь!

Только увидев, как изящно и ненавязчиво Грен подбивает клинья к магичке, Тор осознал, что сейчас потеряет ее безвозвратно. Она не сможет не влюбиться в принца. Да, страсть Грена долго не продлится, он никогда и не обещает вечной любви своим подружкам. Возможно, такая, как Иль, сумеет удержать его не на несколько дней, а на несколько месяцев, но конец один. А потом... Потом она даже не желая будет сравнивать. Если она и согласится впоследствии стать возлюбленной Торрена, видеть в ее глазах тоску... Обладать ею, понимая: она закрывает глаза, чтобы представлять на его месте прекрасного принца... Нет, на это он никогда не пойдет. Нагляделся на такое счастье. Его приятель, первый заместитель начальника имперской полиции, женился на бывшей возлюбленной Грендерна. Очень любил, а потому и не отказался от брака, после чего в глазах активного, бодрого веселого мужчины навсегда поселилась боль. Тяжело быть с женщиной и знать, что в ее сердце другой. Пусть даже наследный принц империи.

Тем временем Иль, прикрывшись одеялом, пробралась в тот угол, куда вчера Грен скинул ее одежду. Пошарила по полу и нашла несколько шпилек. Натянула штаны и тунику, когда же попыталась повязать на голову платок, насмешливый голос принца ее остановил:

– Милая, я понимаю, за годы, проведенные в этой проклятой Богами Дейшаре ты привыкла накручивать на свои прекрасные волосы эту тряпку, но ты же не дикая дейшарка, а столичная девушка. Как и мы — столичные парни. Может, не будем так уж тупо следовать местной моде?

– Хорошо, - пробормотала Иль, сложила платок и спрятала в карман.

Грен уже суетился рядом с ящиком, на котором их дожидался кувшин с молоком, краюха хлеба и здоровый кусок козьего сыра.

– Простите, ребята, тарелок нет. Да, и как делить будем? Ножа тоже нет.

Торрен нагнулся и вытащил из голенища сапога узкий острый стилет. Конечно, это оружие колющее, резать им неудобно, но если больше нечем? Накромсал хлеб и сыр, разложил на три кучки.

– Небогато, но с голоду не помрем, особенно если запьем молоком. Они тебя все время так кормят?

– Ты имеешь в виду, не по-королевски? Нет, поначалу, особенно пока сюда не приехали, к питанию было не придраться. Даже десерт давали. Правда, помню я это плоховато, сонное зелье не способствует аппетиту. Но с тех пор как заперли меня здесь, кормят как в тюрьме.

– Интересно, - подала голос Иль, - с чем это связано? С их возможностями или с тем, что они разочаровались в похищении?