– Яков, они полны Силой настолько, что ее можно ощущать физически. Союзник неспроста привел тебя к той дряхлой гречанке. То, что она отдала тебе, напрямую связано с Силой твоего союзника. Только пока неясно, как. Может быть, Карлос тебе что-то объяснит?

Я высыпал монетки в сундучок, завернул его в исписанный шелк и отнес Кастанеде. Его реакция меня озадачила. Он долго вертел монеты в руках, рассматривая каждую не меньше десяти секунд, со всех сторон обследовал сундучок и даже переписал себе в блокнот литеры, которые можно было разглядеть невооруженным глазом. И все это молча. (Шелк с арабскими письменами, на которые я возлагал столько надежд, его не заинтересовал никак.)

– Так, так, – наконец заговорил он. – Значит, вот к чему все пришло. Неожиданно. Да.

После этого он попросил меня снова рассказать, каким образом я обрел монетки и сундучок.

– Скажи, Яков, что в этом всем показалось тебе наиболее странным?

– Лицо толстого доктора, – не задумываясь, ответил я. – Оно явно мне знакомо. Только я никак не могу вспомнить, где видел его.

– Думаю, он объявится очень скоро. Тебе нужно быть готовым к этой встрече.

– Он – маг? Предстоит новая битва?

– Нет, скорее всего, нет, – размышляя о чем-то своем, сказал Кастанеда. – Впрочем, не берусь утверждать наверняка… Игра перешла на другой уровень. Хотя и не могу пока понять, каким образом ты умудрился на него перейти. Но это можно было предвидеть.

– Карлос, не говори загадками! – взмолился я. – Объясни, что все это значит!

– Охотно, – улыбнулся он. – Яков, у тебя есть хотя бы какие-то предположения относительно того, что это за монеты?

– Никаких, – я развел руками. – Старинная медная монета, очень мелкая. Для современных коллекционеров, быть может, и представляет какой-то интерес, но в той стране и в то время, когда она была в ходу, не ценилась никак.

– Старинная! – захохотал Кастанеда. – Яков, да это сама древность! Любой коллекционер за нее отвалит целое состояние, а понимающий человек – продаст душу… Да и во времена своего хождения эти монеты кое-чего стоили: при определенных обстоятельствах. Яков, это – обол! – торжественно произнес он. – Монета, которую умерший должен было отдать Харону за переправу через Стикс… Это не просто деньги Силы – это деньги Смерти! Здесь сорок оболов: число совсем неслучайное… А сундучок предназначался именно для них: смотри: литеры на монетах и на полосках сундучка одинаковые.

– А антиквар говорил, в сундучке был пиратский талисман, привлекающий деньги.

– Ну, пираты могли воспринимать это как угодно… при всей своей жестокости они были людьми суеверными и верили в любую чушь… но вряд ли именно пираты отрыли сундучок. Не это важно. Ты сам-то понимаешь, что с тобой происходит? – неожиданно спросил он.

– Нет, – честно признался я. – С того самого момента, как рухнул рынок закладных бумаг, я перестал понимать, что со мной творится. А когда начинаю думать об этом, голова трещит по швам.

– Хочешь, я скажу тебе?

Этот вопрос вызвал у меня замешательство. Мне стало холодно и страшно. Кастанеда знал обо мне что-то такое, чего я мог и не вместить.

– Не уверен, – честно ответил я. – Мне страшно.

– Это неудивительно, – серьезно сказал Кастанеда. – Но следующий раунд ты должен будешь отыграть самостоятельно, а потому я просто обязан посвятить тебя во все. Скажи, Яков, ты много потерял из-за крушения рынка?

– Много, – кивнул я. – Почти все. Не будь я из семьи банкиров, оказался бы за бортом всего бизнеса. Уолл-Стрит не прощает таких осечек.

– Ты не потерял ничего, – объявил Кастанеда. – Потому что закладные бумаги – это пустота, небытие. Сейчас ты и сам это понимаешь. А знаешь, что случается, когда человек теряет небытие? К нему возвращается созидательная сила жизни. Именно поэтому на тебя обрушился дождь из наличных денег, полных силы.

– Но я же не первый и не последний, кто терпит крах на рынке акций! Однако этот дождь пролился только на меня, – возразил я.

– Просто ты начал взаимодействовать со своим союзником, – пояснил Карлос. – Правда, сначала ты об этом не знал, однако, сыграв роль странствующего проповедника, ты пережил настоящую ритуальную смерть. Но так как это было неосознанно, деньги ушли от тебя; однако ушли в место Силы. Все, происходящее после этого, ты осознавал – вот почему доллары, полученные от Бриджстоуна, и карточный выигрыш до сих пор с тобой. Они твои, и все попытки избавиться от них не приведут ни к чему. Их можно потратить только на то, что прибавит Силу в мире – или, по крайней мере, поможет ее сохранить. Кстати говоря, – он понизил голос, – такие деньги можно получить, даже не имея смерть в союзниках. Для этого нужно всего лишь правильное осознавание и память о смерти. Но в руках не-мага они быстро потеряют Силу и утянут владельца в небытие. Я знал некоторых умников, которые полагали таким образом сделать себе состояние. Теперь я помню о них лишь потому, что Сила удерживает их в моей памяти. Таково свойство денег, наполненных созидательной энергией! – их нужно тратить либо на увеличение Силы, либо вообще не связываться с ними. Помни об этом. Ну, и наконец, оболы, – он немного помолчал. – Думаю, что история с кладом не совсем выдумка. Конечно, никаких пиратов не было. Но сундучок с оболами побывал в земле. Только мы не знаем пока, при каких обстоятельствах. Обол – особая монета, которую чеканили специально для похоронного обряда. Ее клали покойному под язык. Зачем кому-то понадобилось собирать в одном месте сорок оболов? Это могло быть сделано лишь с одной целью: сконцентрировать Силу, соединяющую мир живых и мир мертвых, потому что именно обол – плата за переход из времени в вечность. Для чего и кто это сделал? Возможно, мы никогда не узнаем…

– Может быть, письмена на шелке что-нибудь объяснят нам? – спросил я.

Карлос посмотрел на меня как-то странно.

– А разве ты не можешь их прочитать? – изумленно спросил он.

– Я не владею арабским, – не менее изумленно ответил я.

– Яков, это не арабский. Это иврит. Буквы размыты, но как ты мог не различить их?

Расправив ткань, я понял, что он прав. На шелке были написаны 10 заповедей Моисея. Я не слишком хорошо владел ивритом, но это начертание мне было знакомо с детства. Как я мог обознаться?!