Ничем не примечательное, славянского типа лицо бабы Любы опытный гример мог изменить как угодно, если бы не слишком полные губы и нос, немного опущенный вниз.

Голубые глаза легко превращались в карие при помощи контактных линз. Прическа тоже дело наживное.

— Это нам поможет? — поинтересовалась Светлана, вместе со мной оценивая портрет.

— Да не очень, — вздохнула я. — Колдунья могла быть загримирована, когда вы ее видели. Тетенька-то не банальной ворожбой занимается, а вымогательством. Ей просто жизненно необходимо скрывать свою личность. Уверена, вы не единственная ее жертва. Другие или не обращались в милицию, или с ними случилось что-нибудь неприятное, что они не смогли этого сделать.

— Вы имеете в виду, их убивали? — прошептала Светлана, плотнее запахивая полы халата, будто в комнате резко похолодало.

— Ну не так радикально. — Я вставила в принтер бумагу и нажала на печать. — Допустим, человек болел раком. Колдунья убеждает его отказаться от лечения, вытягивает деньги, а затем человек умирает. Если не начнут бузить родственники, то все шито-крыто. Бизнесмен никогда, за редким исключением, не признается, что его кинула гадалка. Он попытается отомстить, используя свои связи. Однако у таких бабушек тоже есть крыша. С теми, кто сильнее их, они не связываются. Кинуть можно человека, на которого имеется какой-то компромат. Много возможностей. Колдунья, как паук, сидит и ждет, когда в ее сети попадет крупная добыча, потрошит ее и смывается.

— Мне сейчас так стыдно, что я попалась на эту магическую туфту, — вздохнула Светлана.

— Не занимайтесь самобичеванием, Светлана Андреевна, человек имеет право на ошибку. — Я вставила в принтер новый листок, а на вышедшем проверила качество печати.

— Как бы мне не пришлось заплатить за свою ошибку слишком дорогую цену, — проговорила Лисовская, пряча глаза.

— Мыслите позитивно, — посоветовала я.

— Постараюсь. — Светлана встала. — Спокойной ночи, Евгения Максимовна.

Уже в одиночестве я распечатала десяток фотографий колдуньи, чтобы показывать их владельцам съемных квартир, где проживала колдунья. Десять фотографий имели различия. Анализируя тип лица колдуньи, я попыталась представить, как она могла менять его раз от раза. Больше десяти делать не имело смысла, свидетель запутается, а так сохранялся небольшой шанс, что я рассчитала все верно. Квартиры бабы Любы проверяла милиция, но мне хотелось проверить их самой. Вдруг упустили какие-то детали, не допросили свидетелей. Основное же внимание я решила уделить местам проживания Хелены Великой. Против нее уголовных дел не заводили. Интересно, что сгоняло ее с насиженных мест? Мною был разработан оптимальный маршрут на завтрашний день. На посещение одной квартиры я отводила себе час. Если обнаружится что-то важное, давала еще дополнительно тридцать минут.

Отложив план, я взялась за водителей моих клиентов. В первую очередь проверила шофера Светланы, так как добраться хотят именно до нее. Завтра я еще уговорю ее остаться дома, а послезавтра уже придется пользоваться его услугами. Мартов Сергей Прокопьевич, пятьдесят шестого года рождения, был женат три раза, в настоящее время в разводе. Имеет троих дочерей от последнего брака. В двух предыдущих браках детей не имел. До того, как стать водителем, двадцать пять лет проработал на лакокрасочном заводе наладчиком. Уволен в связи с ликвидацией предприятия. Перед тем как устроиться к Светлане, работал таксистом. Светлана дала мне его фотографию. Лично познакомиться мы еще не успели. Загнав информацию в компьютер, я прогнала Мартова по базам данных силовых ведомств — невинен, как младенец. Шофер Геннадия Петровича тоже не имел связей с криминалом, приводов в милицию, счетов на крупные суммы, а также достаточно ценного имущества, чтобы это показалось подозрительным. Проведенной работой я осталась довольна.

Хоть что-то хорошее за богатый обломами день. На ближайшее время я наметила проверить остальных работников частного предприятия Лисовской. Кто-то вполне мог оказаться в сговоре с конкурентами либо что-то знать об этом. Первыми на подозрении были директора магазинов, заведующие складами, главный бухгалтер, то есть вся верхушка администрации.

Взглянув на часы, я поняла, что пора спать, выключила компьютер и пошла умываться перед сном. Утро вечера мудренее.

Пробежку ровно в шесть утра я с сожалением отменила. Проснувшись, выглянула на улицу и поняла, что за окном творится что-то невообразимое, настоящая пурга. Ветер выл, словно голодный пес. Подстегиваемый ветром снежный поток поминутно менял направление. Видимость была нулевая.

После зарядки я пошла в душ. Потом перекусила на кухне бутербродами и стала переодеваться, готовясь к предстоящей поездке. Проснулись Лисовские.

Светлана проводила на работу мужа и стала собираться сама, но мне всеми правдами и неправдами удалось заставить ее остаться дома.

— Я за один день управлюсь с арендодателями, а потом вы сможете вернуться к повседневной жизни, — заверила я. — Отдохните денек, Светлана Андреевна, устройте себе праздник.

— Какой там праздник, — махнула рукой Светлана, — никакого настроения. Ведь скоро Новый год, а у меня голова забита так, что некогда об этом и подумать. Бизнес разваливается…

С собой в дорогу я взяла кожаную папку. Заехала к тете Миле, переоделась в форму прокурорского работника, нашла нужное удостоверение. Это здорово помогало. Когда люди видели корочки, то становились словоохотливыми и уступчивыми. По фотороботу, составленному Светланой, хозяева квартир сразу узнали бабу Любу и пожаловались, что их целыми днями осаждают бывшие клиенты колдуньи и требуют вернуть деньги. Ничего интересного в этих трех местах я не нашла. Настало время переходить на Хелену Великую. Последняя жила некоторое время в Карасеве, снимала там частный дом.