Прекрасные слова, подумала Клэр. Она полагала, что если это то, что Ханна получила, будучи на его борту.

– Вижу, ваше верховенство закона и справедливости не распространяется на вампиров, - сказала она.
– Судя по тому, что вы расстреливаете их на месте.

– Ты могла заметить, что это не смертельно, - голос Фэллона был мягким, но твердым.
– Каждый получит равные шансы в Морганвилле. Именно поэтому мэр присоединилась к нам, а еще и начальник полиции, - сказал он, вежливо кивнув в сторону Ханны, - а также большинство других видных граждан и семей. Вы видите, пока угроза Амелии в Морганвилле не была устранена, никто не решался высказаться, насколько радикально здешняя ситуация нуждается в изменении.

Клэр обратила внимание только на одну часть... угроза Амелии была устранена? Ну, она должна была бы догадаться, что если бы Амелия все еще была у власти, она бы не теряла время и прикрыла все эти перемены фонда - независимо от того, чьих жизней это стоило бы. Клэр беспокоило то, что Амелия была старой, умной и безжалостной, но так или иначе, она не подозревала о таком.

Что с ней случилось? Где она теперь?

– Где вы держите её?
– спросил Шейн, будто бы прочитав мысли Клэр, для него было необычным беспокоиться о судьбе вампиров, но все таки в последнее время Амелия в основном была на их стороне.
– Или вы просто перешли к сути и уже убили её?

– Конечно, нет, - сказал Фэллон.
– Я здесь не для того, чтобы убивать. Я здесь, чтобы защитить человеческое население Морганвилля и чтобы убедиться, что они получили контроль над своей жизнью, который они заслуживают, то есть это и есть мой первый приоритет. Но вампиры тоже жители этого города, и мы работаем и для их блага тоже.

– Значит, Амелия не мертва, - сказал Шейн.
– Вы же знаете, что пока она жива, у вас никогда не будет контроля над этим городом, не так ли? Он её; она построила его. Она видит себя королевой, и она не из тех, кто просто уходит.

Клэр ощутила, будто температура в этой теплой, солнечной комнате упала на двадцать градусов. Действительно ли Шейн как-то предупреждал Фэллона, чтобы тот убил Основателя Морганвилля? Отец Шейна был радикально настроен против вампиров, он и самого Шейна убедил ненавидеть их, по крайней мере на некоторое время. Но она думала, что это не поэтому. В основном.

Однако, Фэллон смотрел на Шейна немигающим взглядом и покачал головой.

 - Как и сама Амелия, ты переоцениваешь её и её род, как и большинство людей в этом городе. Теперь, когда они свободны от страха, угроз и репрессий, они просто отвернутся от нее и забудут, что она вообще когда-то существовала. Никто не станет ее слушать или ее распоряжения, даже если она организует своего рода бой. Они недостаточно боятся её.

– Почему мы вообще говорим об Амелии?
– спросила Ева низким, хриплым голосом.
– У них Майкл. И он тот, о ком мы должны беспокоиться!

Шейн не ответил ей. Его взгляд был прикован к Фэллону, и Клэр почувствовала глубокий всплеск беспокойства. Что-то в нем было не так. Это было необычно, не так, как в те моменты, когда Шейн сталкивается с кем-то, у кого есть по крайней мере намерение причинить вред его друзьям. Она не могла точно определить, что именно было по-другому, но... это было. Определенно.

– Шейн, - сказала она, положив руку ему на плечо.
– Шейн, - это отвлекло его, и пустота внутри исчезла. Когда он посмотрел на нее, то снова был нормальным. Ну, нормальным для Шейна во всяком случае.

Он откашлялся и сказал:

– Да, об этом, мы собираемся забрать нашего друга Майкла назад. Невредимым.

– Или?
– спросил Фэллон. Это не был риторический вопрос, скорее из чистого любопытства.

– Слушай, ты очевидно не знаешь с кем имеешь дело, - сказала Ева, и это прозвучало более риторически.
– Я хочу назад своего мужа, Усама бен Сумасшедший, прямо чёрт возьми сейчас! И не выдавай мне дерьмо о том, как ты не хочешь называть его моим мужем, потому что он им является и всегда будет!
– сейчас она была так зла, что на глаза навернулись слезы, но огромным усилием воли она запретила себе рыдать.

Фэллон достал красный шелковый платок из нагрудного кармана и вложил его в руки Евы. Он даже нежно похлопал пальцами, когда они сомкнулись вокруг ткани.

 - Мне очень жаль тебя расстраивать, - сказал он.
– Поверь, это не входит в мои намерения. Я пришел в Морганвилль с миром, которого тут никогда не было, а не с усилением страха мирного населения на улицах, а для того, чтобы поселить реальный мир в сердцах тех, кто живет здесь. Я уверен, Майкл не хотел бы, чтобы ты чувствовала такое горе из-за него.

– Не смей говорить о том, чего хотел бы Майкл! Ты даже не знаешь его!

И Фэллон, ни капельки не обидевшись, вдруг улыбнулся Еве - сладкой, обезоруживающей улыбкой.

 - Конечно, ты права, - сказал он.
– Я его не знаю, но у меня есть реальное родство с ним. Видишь ли, как я понимаю, на Майкла напал вампир и, ну, убил его. Не так ли?

Ева опешила, не имея возможности подобрать слов, поэтому сказала Клэр:

 - Вообще-то, он не был убит.

– О, нет, уверяю вас, именно так и было. Тем не менее, необычный дом спас его, не так ли? Дал ему бледное полу-существование, своего рода призраком? У него практически не было выбора при становлении вампиром, и я понимаю это. В моем случае у меня было много вариантов, именно я создал фонд Дневной Свет - не для истребления вампиров, а для их реабилитации. Чтобы спасти их. Вы видели девиз на двери: Всем добро пожаловать на свет. И я говорю искренне. Я думаю, что если бы вы спросили его, действительно спросили, он сказал бы, что на самом деле не имеет желания быть вампиром. Только монстрам нравится такое существование.